Теперь я тоже как звонарь. Я просто сбежала в свою башню, и все. Почему они выбрали меня? Я вовсе не чувствовала себя польщенной – надо мной как будто посмеялись. Наверное, и сейчас смеются. Чарли – главная! Такая чушь! Смотри, она даже убежала. Я ж тебе говорила, что она убежит. Все, с тебя двадцать евро. Не-не, не так быстро, мы спорили на то, что она разрыдается и убежит. А рыдать она не рыдала. Так что с меня максимум десятка. Голоса эхом отдавались у меня в голове, как в туннеле. Даже собаки заговорили. Голос у Кайтека был очень приятный. Ну да, она трусиха. Ужасная трусиха.

Я подумывала, не вернуться ли. Просто чтобы показать им. Чтобы показать самой себе.

Я села у края скалы и стала смотреть вниз на город… Невероятно тянет вниз. Видимо, это одна из главных задач в жизни: сопротивляться этой тяге. Сдаться – это мягкая кроватка, как-то сказала моя бабушка. Тогда я просто усмехнулась, потому что мы в тот момент сидели на бежевом чуть рябом плюшевом диване, а бабушка положила ноги на чуть рябой бархатный пуфик.

– Чего усмехаешься? – сказала она. – Я-то свои битвы уже отвоевала!

Бабушки! Их нельзя недооценивать.

Я вынула ноги из бездны, сидя, немного отъехала назад и встала только тогда, когда была уверена, что голова уже не закружится.

Потом пошла вниз, в город. Я должна была найти Бею.

На фото Бея выглядела готовой на все. Она часто прищуривала глаза, но настолько сильно – все-таки нет. Под заголовком было написано: «Что сделала эта девочка с хайлигенскими девочками? Виновата ли во всем она одна? Кто она? Загадочная седьмая».

Мне обязательно нужна была эта газета. Виновата ли она одна? Что они вообще имели в виду? И самый важный вопрос: кто она? Это меня интересовало с самого начала.

Наверняка газеты тоже можно контейнерить. Они устаревают уже через день и должны же где-то оставаться. Мне вспомнилось, что старые газеты вроде увозят. Везут куда-то. Тогда надо подождать один день. Но этого дня у меня не было. Я видела лицо Беи на странице такой газеты, о которой мой отец всегда говорил, что деревья однажды отомстят за то, что мы их для этого вырубаем.

Украсть оказалось легче, чем я думала. В том числе потому, что я – с моим-то лицом! – не могла просто зайти в магазин и сказать: «Здравствуйте, я бы хотела купить газету!»

Может, деньги на это у меня бы и нашлись, но другого лица точно не было. Ведь короткие волосы не делали меня другим человеком. Панама, может, и подходит, чтобы разгуливать по округе, но в качестве маскировки при разговоре не годится. «Шарлотта, пятнадцать лет, молчаливая» – было написано под моими фотографиями. У нас всех появились прозвища, как в девчоночьей музыкальной группе. Аннушка Красавица. Антония Маленькая. Я – конечно же, Высокая. Или Молчаливая.

А теперь, значит, еще и Рабея Загадочная. Её даже зовут не Табея.

Входить в магазин не пришлось. Я взяла газету с вращающейся стойки снаружи, сунула под куртку и быстро пошла. Туда, откуда пришла, – в лес. Дома мне были уже не нужны. Они, на мой вкус, слишком набиты людьми. Мне не хотелось под них подстраиваться. Стараться хорошо пахнуть. Использовать электричество для всего на свете: чтобы мерцать, гудеть, пищать, мигать, шуршать, жужжать.

На опушке леса сердце прекратило бешено боксировать свернутую газету. Я села на мягкое – сухой песок, на котором практически ничего не росло. Вокруг – приземистые, мелколистые, ползущие по земле растения. Я стала читать: «Рабея Адлер, девочка, о которой до вчерашнего дня ничего не было известно. Никто ее не видел, никто не заявлял о ее исчезновении. Сейчас наконец дала о себе знать проживающая в Берлине мать шестнадцатилетнего подростка. По словам сорокадвухлетней женщины, она полагала, что ее дочь находится в Потсдаме у бабушки. А бабушка, наоборот, находилась в полной уверенности, что ее внучка дома, в Берлине. Мать сообщила, что Рабея Адлер неоднократно убегала из дома, но всегда скоро возвращалась. В прошлом году она несколько недель ездила по Швеции зайцем, в кузове грузовика. Причиной такого поведения может быть развод родителей. Продолжение читайте на странице 3».

На третьей странице была еще одна фотография, иллюстрирующая статью про Бею. Невзрачный дом на обычной берлинской улице. На крыше большими буквами написано «FREE». Белая краска. Прямые буквы. Под фотографией – объяснение: «В этом доме живет Рабея Адлер. Предположительно, надпись на крыше сделана ее руками».

Мать в отчаянии. Рабея, по ее словам, девочка очень дикая, не похожая на других (мне показалось, что с таким же успехом она могла бы сказать и «девочка очень тихая, не похожая на других» или даже «девочка совершенно обычная, как все»). Рабея все время доставляла хлопоты и редко сдерживала обещания. (Я совершенно не могла представить себе, что Бее вообще кто-то мог давать указания. До сих пор мне даже в голову не приходило, что у Беи есть мать. Отца-то у нее ведь нет… Ах да, развод!) Прогулы школы – одна из самых мелких проблем. Так ведь многие делают, сказала ее мать. (У нас – нет, подумала я. У нас никто так не делает. У нас все хотят получить аттестат и уехать из Берница.) По крайней мере, прогуливая школу, она наносит ущерб только самой себе, но, помимо этого, она неоднократно крала лошадей в округе. Также во время обязательных общественных работ, которые ей предписывалось выполнять на ферме по выращиванию спаржи «Максенс Штубе», Рабея Адлер не единожды без позволения ездила верхом.

Вскоре после публикации в прессе фоторобота в полицию обратились господин и госпожа Хан. Супруги уже много лет организуют конные игры на деревенских праздниках в окрестностях Берлина. Во время одного из таких мероприятий более трех недель назад произошел инцидент с разыскиваемой девочкой. На празднике была организована старинная игра под названием «разбей бочку», к участию в которой допускались только мужчины от шестнадцати лет. По их словам, Рабея Адлер – не первая женщина, которая попыталась нелегально принять участие в этом соревновании, но первая, которой это удалось. Она записалась по поддельному удостоверению личности и, что еще досаднее, выиграла состязание. Однако на этом Рабея не остановилась – на вручении приза в тысячу евро она появилась на крыше амбара, мочилась с него стоя и кричала: «Девушки могут все!»

Тогда «Бочковым королем» был объявлен занявший второе место наездник, его и сфотографировали как победителя. А супруги Хан потребовали от несовершеннолетней вернуть незаконно полученную награду.

«Читайте в завтрашнем номере: случай Рабеи Адлер комментирует психолог. Почему некоторые девочки ведут себя как парни?

И еще: мы разыскиваем отца Рабеи».

Я опустила газету. Она маленьким пледом легла мне на колени.

Вау, Бея теперь новая звезда. До сих пор больше всего писали о Фрайгунде. Точнее, о ее семье. И об Аннушке тоже писали много. Она же красавица. И Рик ее – такой красавчик.

Но теперь самой интересной стала Бея. Конечно, так было и раньше, просто люди снаружи этого еще не знали.