Невольники опустили паланкин, и один из них открыл дверь. Вниз по ступенькам скатился Саатих. Он принялся хлюпать, пузыриться и прочищать глотку.

– Убийство и охота на людей с помощью животных – наименее тяжкие из их преступлений, – сказал он наконец.– Эти два человека, стоящие перед нами, решили, будто промысел Божий исполняется слишком медленно, и сговорились его подтолкнуть…

Но тут раздался исполненный боли и смятения крик Вейна:

– Но я думал, что мы и прокаженные находимся в разных лагерях!

– Так оно и было. В совершенно разных.– Это был Отец, смиренный.

– В разных лагерях и в одном общем лагере.– Это был Корню.

– В разных лагерях и в одном общем лагере, – подтвердил Саатих.– Обленившись от цинизма, два эти праздных ума обратились к изучению магии и ясновидения. Еще в молодости узнали они о существовании друг друга и о той славе, которой пользовался каждый из них в подобных искусствах. Они тайно встретились в Иерусалиме и заключили там договор с целью выполнить операцию, известную оккультистам как «Поднимание ветра». Потом они расстались и вернулись каждый в свою страну, где терпеливо приступили к подготовке операции. Суть этой операции (которая так никогда и не была доведена до конца) в том, что могущественные чародеи, выбрав обычный людской конфликт, оказывают участвующим в нем армиям оккультное содействие и посредством этого поднимают конфликт до уровня высших сил, доводя его до уровня Апокалипсиса. Сочтя историю человечества долгой и утомительной, они возжелали ускорить пришествие Антихриста, а также то, что должно за ним последовать, – пришествие Мессии и конец всего сущего. Дабы развеять скуку, они хотели устроить Армагеддон перед пирамидами. Отец принял сторону ислама, Корню – христианского мира. Отец вербовал целителей, Корню вербовал больных. Отец призвал на помощь Алям аль-Миталь, Корню боролся с фантомами мира сна.

– Кто же из них сражался за истинного Бога? – Это был монах, который возник в ошарашенной толпе, обступившей паланкин.

– Их Великий Труд не завершен и останется незавершенным. Не придет никакой Мессия. Если можно судить по тем приметам и предзнаменованиям, которые им все-таки удалось вызвать средь нас в Каире, то следует сделать вывод, что война во вселенной ведется между двумя в равной степени злыми силами. Однако операция не удалась. И не удалась она в основном благодаря чрезмерному коварству и тщеславию Кошачьего Отца. Отец не доверял своему противнику. Он совратил и подкупил многих сторонников Корню и, поступив так, нарушил равновесие духовных сил. С другой стороны, в последнее время Отец уже не способен был контролировать собственные легионы.– Саатих фыркнул со смеху.– Из Алям аль-Миталя начали появляться омерзительные вещи. Распространяется Арабский Кошмар. Отец сам был источником того Кошмара, от которого якобы лечил.

Саатих издал булькающий звук и хотел было продолжить, но султан знаком велел ему умолкнуть и заговорил сам.

– Обвинения неслыханные. Подобные странные и надуманные обвинения против моего старого учителя и друга я никогда не приму всерьез. Что вы можете сказать?

– Не стану ни утомлять слух султана, ни подвергать испытанию его ограниченные умственные способности. Мне уже не терпится со всем этим покончить, – сказал Кошачий Отец.

Кайтбей едва не задохнулся. Бешено жестикулируя, он велел выйти вперед Масруру, великому евнуху. Масрур заставил Кошачьего Отца опуститься на колени и прекрасным профессиональным ударом топора отрубил ему голову. Сделав это, он повернулся к Корню, который уже приготовился к смерти, и отрубил голову и ему.

Голова Саатиха вращалась, пока не повернулась лицом к султану.

– Мудрое решение, – сказал он.

Вейн, Бэльян, монах и присоединившийся к ним Бульбуль стояли перед толпой учеников Сна, домашних слуг, прокаженных и монахов нищенствующего ордена. Кайтбей обратился ко всем.

– Не исключено, что вы все до одного скорее жертвы обмана, нежели заговорщики.– (Вейн нахмурился.) – Мои люди препроводят вас в Цитадель, но вы не должны считать себя пленниками, ибо вечером я приглашаю вас всех на обед.

Султану подвели коня, он сел на него верхом. Потом все гуськом двинулись за ним следом.

Прощайте и про еду не забывайте! Как и обещано, в конце финального эпизода я появлюсь, но появление мое будет означать лишь окончание нашего дружеского общения. Поэтому, на тот случай, если я забуду потом, позвольте сказать сейчас: прощайте и про сон не забывайте. Между прочим, я голосую за банан…

«Рассмотрим банан. Рассмотрим его кожуру, которая, как чадра, защищает его добродетели. Рассмотрим его форму – молчащий смычок, подобный изогнутым бровям прекрасной дамы. Рассмотрим его триипостасную сегментную структуру, которая точно отображает тройственную диалектику Природы. Рассмотрим то, как банан питает и прочищает Третий Глаз.

Рис же, пожалуй, мера всей пищи. На весах вкуса он играет роль противовеса – лишь с помощью риса можно оценить достоинства блюда. Без этого продукта мы лишь блуждаем в море гастрономических фантазий.

Земляной орех многим заслужил наше внимание, и не в последнюю очередь – полной противоположностью ореха и скорлупы, но тем, кто говорит о подобных вещах, неплохо бы помнить, что орех совсем не обязательно ближе к истине, нежели скорлупа.

Люди мудрые оценят по достоинству все блюдо, постаравшись уравновесить его составные части. Здесь мы имеем дело с вечерним ладом приготовления пищи – быстрая смена сладкого и кислого придает ей ритм, который возбуждает наши чувства».

Свет сражался с темнотой в похожем на пещеру пиршественном зале. Пажи с факелами в руках образовывали узоры отраженного света на изразцовых арабесках стен и тускло поблескивающих низких бронзовых столах. Гости и прислуга двигались сквозь беспредельные перспективы подковообразных арок под вечными каменными сводами. Пальмовая роща мраморных колонн переходила на верхушках в павлиний веер сводов, которые, поднимаясь, врывались в сталактитовый орнамент; тот же, в свою очередь, разбивался наверху на кубики цветного хрусталя, божественными эманациями лучившегося из центров куполов. Звезды, зодиакальные числа и имена Божьи перечеркивали пустоту стен и наводили на мысль о приостановке времени в султановой пещере сокровищ.

За столом султану прислуживали джашинкир, юстудар и полк саки. На каменном возвышении позади султанова стола выставлены были боевые трофеи, захваченные недавно в Анатолии, и среди них покоились на бронзовых подносах завернутые в черный шелк головы Кошачьего Отца и Жана Корню. В зал непрерывно прибывали процессии невольников с кубками и корзинами – с маленькими птичками, кускусом, хашхасией, пирогами с маком, жиром овечьего хвоста, персидскими молочными блюдами, африканскими фруктами и рисом. Разговор за столами велся оживленный.

– Так вы говорите, Христос никогда не спал. Прошло уже много лет с тех пор, как я тщательно изучал сей важный вопрос, но учителя мои, помнится, считали подобное мнение заведомой ересью и доктриной, поддающейся опровержению как в общем, так и в частностях!