там, где начинались палубы. То этого казалось, что Титаник плывёт в молоке, густом и непроглядном. Было холодно, особенно для апреля. Джонатан встал рано, вышел на свою любимую одинокую палубу, находившуюся на правом борту корабля. Люди неохотно выходили на свежий воздух, они предпочли остаться в каютах или, на худой конец, вновь наесться в ресторане. Келли поднял воротник пальто и потёр им замёрзший нос. Скрестил руки на груди, чтобы меньше терять тепло. Уходить он не хотел, ему слишком нравилось здесь. По лестнице поднимался Стед, воротник его пальто тоже был поднят, а руки скрещены.

— Доброе утро. Знал, что найду вас тут.

— Доброе.

— Потрясающая погода, не правда ли?

— Неправда, — Джонатан вздохнул, выпуская облачко пара изо рта.

— Теперь-то я понимаю, зачем вы всегда ходите в пальто. Для вот таких вот случаев.

— Вообще-то нет. Оно не такое уж и тёплое, на самом деле. Сшито действительно под заказ и стоит побольше вашего. Всё для безопасности. С виду это вещь элитного бренда, внутри — защита. Очень плотная, но лёгкая ткань. Спина вообще, я бы сказал, сделана из кольчуги, хоть и мелкой. Дело в том, что Уайтчепел — район опасный. На меня не раз совершали покушения, одно почти удачное. Парниша всадил мне нож в спину, чудом не задел ничего важного. С тех пор у меня паранойя, поэтому всегда хожу в этом пальто.

— Весьма практично, — Стед подышал на ладони. — Знаете, я видел, как вчера вы разговаривали с Гуггенхаймом. Мне показалось, что беседа была отнюдь не из приятных.

— Он догадывается, что я убийца. Скотланд-Ярд искал меня восемь месяцев, ему хватило пары секунд.

— Он страшный человек. Пусть не самый богатый и влиятельный, но дорогу ему лучше не переходить.

— Я и не собирался.

— Кстати про Скотланд-Ярд. Когда-то я был знаком с одним инспектором. С Фредериком Абберлайном.

Джонатан фыркнул.

— Я чётко вижу, когда человек занимается любимым делом. И Абберлайн своё дело обожал. У него был скверный характер, с многими он не ладил, особенно с журналистами. Но когда он говорил о своей работе, о расследованиях, то забывал обо всех обидах. Не замечал человека, с которым разговаривает. Забавно, что, когда замолкал, вновь превращался в хмурого инспектора.

— Абберлайн преступник, — задрал нос Келли. — Полицейский произвол при нём достиг своего апогея. Когда в детстве я видел полицейских, то не думал: “Идёт наше спасение”. Я тихо шептал: “Каратели вышли на охоту”.

— Он понимал, что поступает не лучшим образом. Когда журналисты вроде меня спрашивали, почему он придерживается политики террора, Фредерик отвечал: “Общее благо требует общих жертв”. Великие слова.

“Я и сам так говорю. Потрошитель тоже так говорит” — подумал Джонатан.

По лестнице с шумом поднимался Уильям. Он сжимал руки в замок и быстро дышал на них.

— Ну и холодина. Доброе утро мистер Стед, Джонатан.

Оба ответили кивком.

— А вы случаем не видели моего, так сказать, сожителя? — поинтересовался Уильям, приплясывая от холода.

— Я даже его в глаза ни разу не видел, — ответствовал Келли. — А что?

— Этот святоша не появлялся в каюте.

— Познал вкус здешних блаженств, вроде выпивки, прям как ты.

— Вы про мистера Байлза, священника? — поинтересовался Стед. — Я видел его вчера ближе к полуночи. Он разговаривал с третьим классом через решётку. Не знаю, что именно он там вершил, но наверняка что-то достойное. А вот и ещё один пример достойного человека, — Стед указал на матроса, стоявшего в вороньем гнезде. — Это вперёдсмотрящий. Он целую ночь стоял там на морозе. Гордо несёт свою службу.

— Хм, а я всегда представлял вперёдсмотрящих с биноклями, — проговорил Джонатан.

— В самом деле, где же бинокль? — удивился полицейский. — Я не понимаю. Вперёдсмотрящий обязан иметь бинокль, ведь это вполне логично.

— Это уже второй недочёт в безопасности на судне.

— Какой был первым, мистер Стед?

— Я считал спасательные шлюпки. Их 20, а этого еле хватит на половину пассажиров.

— Шлюпки не понадобятся, — отрезал его начитавшийся об устройстве “Титаника” Уильям. — Корабль просто не может затонуть. Лично я даже не могу представить такую катастрофу, которая отправит его на дно. Нечего переживать.

— Я бы предпочёл поговорить с капитаном. Это явно лишним не будет. Вы со мной?

Оба оживлённо закивали головами.

— Тогда пойдёмте.

Они двинулись по направлению к мостику, чтобы серьёзно поговорить с капитаном. Шли по пустым деревянным палубам, которые сменялись металлическими по мере приближения к носу корабля. Добрались до мостика, обнаружив там того самого вперёдсмотрящего. Он сдавал пост своему товарищу.

— А где же ваши бинокли, господа? — поинтересовался Стед.

Моряки лишь недовольно переглянулись и разошлись: один в воронье гнездо, другой спустился по небольшому пандусу в капитанскую рубку. Немного погодя, пассажиры пошли вслед за ним. Мостик представлял из себя продолговатую комнату, разве что без боковых стен. У окна располагались штурвал и прочая аппаратура, названия которой никто из пришедших знать не мог. Мостик был по-морскому пуст, единственным предметом роскоши было кресло, занятое мужчиной, рассматривающим бокал вина. На его коленях лежал плед. Усы, концы которых были высоко подняты, нависали над губами, волнообразные волосы уходили назад.

— Просим прощения, капитан, — начал журналист. — Но мы имеем к вам пару вопросов.

— Капитана пока нет, — ответил мужчина с вином. — Зато есть я. Можете задать ваши вопросы мне.

— Как я сказал, мы хотим поговорить с капитаном. А как сказали вы, сэр, вы не капитан. К сожалению, я даже не знаю, кто вы.

Мужчина тихо посмеялся, покрутив бокал.

— Стыдно должно быть, мистер Стед, — упрекнул он, скривив крысиную мордочку. — Потому как этот корабль мой. По моей прихоти его создали. Я Джозеф Брюс Исмэй. Директор “White Star Line”. Повторюсь, капитана сейчас нет. У штурвала его первый помощник, Уильям Макмастер Мёрдок. Можете обратиться к нему или подождать, когда капитан вернётся. Он разговаривает с Томасом Эндрюсом. Это конструктор нашего замечательного корабля, если вы и этого не знаете.

— Мы подождём.

Директор опустошил бокал и уже принялся за новый, как вдруг на мостик вошёл капитан, сопровождаемый главным конструктором. Капитан был высок ростом, а его лицо прикрывала белоснежная борода.

— Умоляю вас, мистер Эндрюс, — говорил он, — я не первый год управляю подобными судами, поэтому прекрасно знаю, что делаю.

— Я не сомневаюсь в вашей компетенции, мистер Смит, — отвечал ему конструктор. — Я сомневаюсь в возможностях самого корабля. Поймите, что при такой скорости и массе мы не сможем быстро повернуть. Сейчас вы снова скажете, что повода повернуть не представится, но подумайте над моими словами.

— В чём проблема? — оживился директор. — Кто-то недоволен скоростью “Титаника”? Мы что, идём слишком медленно?

— Как раз