Остались холостяки, да морские жены. Тут, на берегу, их мужья принадлежали другим женщинам. Но и сами они вольны были развлекаться по своему усмотрению!

И началось веселье! Подарки отправили в усадьбу, и с задорными криками, гиканьем и смехом помчались на берег. Там, форштевнем к морю, стоял драккар Магни.

* * *

Борта и резная шея дракона заранее увили цветными лентами. Рукояти весел обмотали яркой тканью. А широкие, специально для этого случая сколоченные сходни устлали ковром.

У них и остановились сани. Магни подхватил меня и, не позволяя коснуться земли, взлетел на корабль. Но, когда переносил ногу через борт, зацепился и упал. Да так, что чуть кости мне не переломал.

Тут же воцарилась тишина. Плохое знамение.

Но Магни недаром считался мудрым командиром. Быстро оглядев меня, и убедившись, что невредима, рассмеялся:

— Извини. Не мог дотерпеть до шатра.

Сказал громко, и его услышали. Тишина взорвалась смехом. Гости, отпуская сальные шуточки, начали рассаживаться за расставленные на берегу столы.

А он действительно не прост, мой муж! Так, одной фразой сменить значение приметы! Наверно, будет нелегко справиться с ним, но идти на попятный поздно. Только такой человек осмелится бросить вызов судьбе и может вернуть меня домой. А до того часа я стану его тенью, его щитом, его мыслями.

Нам с Магни поставили стол прямо на корабле. Остальные пировали внизу. Сидеть на улице в это время года холодновато, но гости знали, что их ждет, и оделись потеплее. Да и Сида позаботилась — прислала несколько сундуков с теплыми плащами и мягкими шкурами.

И все же грелись больше хмелем, чем одеждой. Корос не поскупился, и сани, груженые бочками с пивом и медом сновали от усадьбы к кораблю. Мясо жарили тут же, слуги только-только успевали разносить его пирующим. А еще — наполнять тарелки закусками, пирожками, квашеной капустой, мочеными яблоками, ягодами всех видов, соленой рыбой… Свадебный обед на берегу ничем не уступал тому, что проходил в доме. Сида позаботилась, чтобы гости не остались голодными.

Насытившись, а больше — напившись, северяне затеяли игры.

Принесли несколько сулиц, воткнули в землю недалеко друг от друга и мужчины метнули жребий. Тот, кому выпало начинать, счастливо рассмеялся и прижался лбом к ближайшему древку. Зрители заулюлюкали, кто-то начал громко считать. А играющий — кружиться вокруг сулицы, стараясь не оторвать лба от дерева. Получалось неплохо, хмель еще не полностью завладел людьми. На счет "десять" мужчина подхватился, выдернул сулицу и что есть духу побежал ко второй. Зрители подбадривали криками, но кружение помогло хмелю взять верх — ноги бегуна заплетались. Все же он добрался до цели и сильным ударом древка выбил вторую сулицу из земли.

Вопль восторга был ему наградой. И — полный рог пенящегося меда. Думаю, чем дальше, тем интереснее будет наблюдать за этой игрой.

Но только на беге вокруг сулиц не остановились. Тут устроили шуточную борьбу, там — пили наперегонки пиво из турьих рогов. Из кубков пили в основном женщины, стараясь сохранить разум как можно дольше.

И, хотя весенний день длится куда дольше зимнего, он пролетел незаметно. Когда солнце коснулось края земли, пришло время танца невесты.

Я вышла из-за стола и не торопясь спустилась по сходням. Последние мои шаги сопровождали мерные удары мечей о щиты — они заменили музыку.

Потянула завязки плаща, роняя его под ноги. Расстегиваю браслеты, позволяя рукавам расправиться, распуститься до самой земли. Сейчас это не ткань — крылья. Чешуйчатые, сверкающие серебром крылья дракона, что готовится взлететь высоко-высоко и, пронзив пространство, раствориться в солнце.

Стук клинков задавал ритм шелесту шагов, биению сердца. Прохожу в танце мимо морских жен. Они, на мгновение примкнув к пляске, лишают меня вуали и венца. Одну за другой вынимают из волос заколки. Теперь ветер без помех играет освобожденными прядями, но это ненадолго. Едва смолкает ритм, едва я остановилась — подошел Магни. Костяным гребнем расчесал волосы, заплел в две косы. Платка замужней женщины мне не полагалось — шлем прикроет голову в бою. Зато в пряди вплетаются серебряные колокольчики, что тихо звенят при каждом движении. И накосники в виде отлитого из серебра драккара ясно указывают мой новый статус — морская жена! После первого же выхода в море, когда суровый бог, повелевающий волнами, признает нового воина хирда, корабли сменят на золотые. А каждый выигранный бой заменит металл в колокольчике. Если жизнь наша выдастся счастливой, и мы не струсим, то вскоре голове будет тяжело под золотым убором, колокольчики переселятся на запястья, украсят одежду. Вокруг меня немало женщин, чье приближение выдает звон.

Солнце закатилось за горизонт прежде, чем все закончилось. Возле столов запылали костры, от них зажигали факелы. В их мечущемся свете Магни снова подхватил меня, и под улюлюканье гостей понес на корабль. А я даже за шею его не могла обхватить — мешали длинные рукава.

Под драконьей мордой от борта до борта растянули полотно — убежище для первой брачной ночи. Внутри — груды мехов, чтобы не замерзли, если к утру страсть остынет.

Но Магни не прикоснулся ко мне. Помог залезть в мешок из оленьей шкуры, накинул сверху лисье одеяло. Сам завернулся в мех росомахи.

— Я не трону к тебе прежде, чем мы выйдем в море. Извини.

Я впервые услышала, как Магни искренне просит прощения, а не просто бросается словами. Что ж, рядом с ним теперь не чужой человек — жена, которая в бою спину прикрывать будет. И ссориться с ней — плохая идея.

— Ничего. Я знаю — морские жены в своем праве только в походе. Земля — место для другой любви.

— Значит, не сердишься? Или все же разочарована?

Магни наклонился низко-низко, так что его прерывистое дыхание коснулось моих губ. Влажный блеск глаз хорошо виден — сквозь неплотно закрытый полог просачивается немного света.

— Ничуть. У нас ведь соглашение, мой ярл. Не разочаровывай меня, сказав, что разлюбил свою Хальвейг!

Магни отшатнулся.

— Не говори глупостей, женщина. И помалкивай о сегодняшней ночи!

— Думаешь, они слепые и глухие? — увидел ли он мой кивок в сторону веселящихся людей, не знаю. Но затих, прислушиваясь.

Там, снаружи, продолжалось веселье. Теперь к звукам праздника примешивался звон стали: друзья взяли на себя заботу о молодых. Муж занят исполнением важной, и приятной обязанности, и не может противостоять злым духам, которые могут навредить жене. Поэтому мужчины, сменяя друг друга, всю ночь будут ходить вокруг корабля, мерно колотя в щиты мечами, отпугивая нечисть. А их женщины помогут им, кружась в танцах до изнеможения. Все ради того, чтобы ни на миг не стих звон колокольчиков. Всем известно, что этот способ действует так же хорошо, как звук целующихся мечей.

— Там слишком шумно.

— А что будет утром?