потом везет эти контейнеры в Подмосковье, на свалку! То есть он попросту их закапывает! Вместо того чтобы утилизировать!

Лицо Белякова оставалось непроницаемым, но при внимательном изучении можно было заметить на нем легкое подобие снисходительной улыбки. Как будто он не желал удостаивать окружающих и ситуацию настоящей эмоцией, но и не мог игнорировать то, что тут происходило.

Эколог тем временем продолжил:

– Сколько времени он действует подобным образом? Какой урон нанес окружающей среде и людям, проживающим в поселке? Что это, ужасающая необразованность или экологическое преступление?

Гуров просматривал видео с новостного сайта с искренним интересом.

Вот в кадре крупным планом появился сам Сергей Беляков. Красавец, в этом ему не откажешь. Седина в стиле «соль с перцем» придавала ему статусности, как и серый костюм, безупречно сидящий на нем. Он умел выглядеть, производить впечатление и добиваться того, чтобы люди его слушали.

Бизнесмен, на которого только что сыпались обвинения, вскочил, легкой пружинистой походкой прошелся вдоль ряда кресел, взял эколога за шкирку и буквально выдворил его с трибуны.

Он встал на освободившееся место, не желал замечать осуждающих взглядов, бросаемых на него из зала, и отрывисто спросил:

– У кого из вас есть ко мне вопросы? – Беляков не стал дожидаться ответа и продолжил: – Информация о компании, с которой заключен договор на утилизацию ламп, находится в открытом доступе.

– Простите, – заявил упрямый низкорослый эколог, поправляя чуб, упавший на глаза. – Корреспондент газеты «Непровластная четверка» проводил расследование. У него есть доказательства, что свалка отходов была устроена вами прямо в Козловке. Он планирует их опубликовать. Своими действиями вы приближаете экологическую катастрофу. В скором времени жители данного поселка столкнутся с серьезнейшими нарушениями здоровья из-за ваших преступных действий!

Беляков поднял глаза к потолку, обозначая, что принимать глупость того, что тут происходит, ему становится все сложнее, а в зале раздались хлипкие аплодисменты.

Палата на двоих была достаточно просторной, но от разыгравшейся жары это не особенно спасало. Олег Семенович, весь покрытый испариной, спал, слегка прикрывшись простыней.

Гуров вошел и осторожно сел у него в ногах. Скрип пружин разбудил Ануфриева. Он открыл глаза, вскинулся и попытался подняться.

– Простите, я напугал вас?

– А? Нет-нет. Я просто задремал. Что-то случилось?

– Это я как раз вас хотел спросить, Олег Семенович, – добродушно проговорил Гуров, вынимая из пакета снедь, принесенную с собой. – Не знал, к сожалению, что вам можно, принес кефир и яблоки.

– Благодарю, – машинально ответил Ануфриев и тут же виновато развел руками. – Чувствую себя, честно говоря, неловко. Угодил вот на койку.

– Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Как такое получилось? Небось решили отдохнуть здесь с комфортом? – проговорил Гуров и подмигнул отставному коллеге, чем вызвал у него смешок.

– Да уж. Когда мы с вами в прошлый раз говорили, я чувствовал себя плохо. Ну, думаю, неудивительно, потерял друга. Но здесь сделали анализы, и оказалось, что у меня отравление химическим веществом. Доктора предполагают, что ртутью.

– Как такое может быть, Олег Семенович? Где вы могли надышаться парами?

– Черт его знает. – Ануфриев недоуменно развел руками. – Но ведь и у Веры то же самое было. Я знаю, что она скончалась, мне родственники ее сообщили как близкому другу. Бедная женщина. Слабое здоровье у нее было. Где мы с ней могли этой гадости набраться? Тут я могу только предполагать. Я ведь здесь от нечего делать новости почитываю, вижу, что идут нападки на господина Белякова. Якобы травит он жителей Козловки. Вот и нам с Верой от него досталось.

– Другие версии вы не рассматриваете?

– К сожалению, тут вообще без альтернатив, – ответил Ануфриев и развел руками. – Миллиона разбитых градусников на моем пути не встречалось, – пошутил он.

– Ну что ж. Мне остается только пообещать вам, что мы обязательно разберемся с этим, Олег Семенович, – сказал Гуров и протянул руку на прощание. – Поправляйтесь, пожалуйста. Спасибо за документы. Вы очень помогли нам. Мы сами доставали бы их очень долго.

– Какие вопросы! Не забывайте, что я ваш коллега, а бывших ментов не бывает. Кстати. – Олег Семенович вспомнил что-то. – Вы уже получили результаты судмедэкспертизы Миши?

– Пока нет. Вы ведь и сами знаете, что срок тут может доходить до месяца. Так что ждем-с.

– Понятно. Если какие-то вопросы у вас будут, то я всегда к вашим услугам. Держите меня в курсе.

– Непременно. Так я и сделаю.

Мелкий с юности не любил планерок, но тут было без вариантов. Все уже закрутилось. Теперь кампанию необходимо было вести по намеченному плану, не отвлекаясь на эмоции, к которым он, надо признать, имел нездоровую склонность.

Ему было двадцать шесть. Это означало, что поезд, идущий в светлую даль, уже стремительно набирал обороты, проносился мимо него, стоящего на перроне. Вот он, последний шанс запрыгнуть в вагон. Не успеешь, значит, не видать тебе стремительного карьерного продвижения, потому что другой состав, скорее всего, уже не придет.

Костя Уриевский или Мелкий – такое недвусмысленное прозвище он получил за рост в метр пятьдесят восемь – понимал, что он ко всему прочему еще и безбилетник. Парень приехал в Москву из Усть-Каменогорска. Стоит ли продолжать? Вот именно.

Ни связей, ни денег, ни жилья. Нет даже банальных знакомств и понимания того, как же ему двигаться к этому чертову светлому будущему. Но у парня были наполеоновские амбиции, а в молодые годы это неплохое топливо, особенно при отсутствии других его видов. Поэтому последние несколько лет об отдыхе он вспоминал, только глядя чей-нибудь Инстаграм, причем даже завидовать этим людям не мог, потому что не соотносил себя с понятием ничегонеделания.

Уриевский работал всегда, даже в выходные, по вечерам, иногда и ночью. Он не делал этого только тогда, когда спал, хотя и во сне ему, не хуже, чем Менделееву, приходили важные мысли. Зато в итоге Костя смог проникнуть туда, куда стремился, где-то взять напором, где-то покорить хитростью. Он стал узнаваемой личностью, вошел в экспертный совет по экологическим вопросам и сохранению природного наследия правительства области и в медийный пул, негласно принадлежащий высшим чинам местной прокуратуры.

Раз в неделю они встречались. В общем чате это так и обозначалось: «Собираемся»… далее следовала конкретика, тогда-то и во столько-то. Пропускать было нельзя, не урок в школе. Проходила планерка всегда в конференц-зале оживленного бизнес-центра.

Он, как и всегда, подъехал заранее, так как склонность к опозданию выжег у себя еще на заре карьеры. Уриевский был на своей машине, красном «Пежо», который очень даже неплохо смотрелся среди однотипных, ровно припаркованных черных кроссоверов.

В двадцать