двое суток просто поселилась в его комнате.

По разным каналам, Денису удалось выяснить, что отстранение временное и скорее формальное. Официально, по дискредитирующим статьям, никто увольнять его не собирается. Даже приказа о выводе за штат не существует. Начальство ждёт его собственного рапорта и не желает педалировать ситуацию.

Марию Сафонову, несмотря на все ухищрения федеральной полиции, в лице капитана Любимова, депортировали в Мурманск. О судьбе Тимофея Золотарёва и бывшего прапорщика Ломова никто не ведал.

Лидия Максимовна попыталась пригласить Пучкова в гостиную, заверяя, что с будущей снохой быстро организуют стол, дабы достойно отметить визит столь уважаемого гостя. Только распивать чаи и ковыряться вилкой в салатах, полковник не собирался и тактично, но твёрдо, предложил свой вариант посиделок.

— Не гоношись, Лида. Мы поговорим на свежем воздухе, где-нибудь в беседке, если не возражаешь. Поверь, то, что мы будем обсуждать, совершенно не интересно ни тебе, ни Насте.

Возражать опытная женщина не стала. Понимала, что, в противном случае, любезности закончатся и вступит в действие УПК, регламентирующий возникающие в процессе общения разногласия. Придут приставы с суровыми лицами и уведут её дитятко в неизвестном направлении. Такую подлянку от бывшего друга её мужа, вполне можно ожидать.

Отказавшись от чая и песочного печенья, которое регулярно пекла Лидия Максимовна, а теперь учила этому будущую сноху, заговорщики удалились в сад, где располагалась полуоткрытая беседка для медитации в жаркое время суток.

Лидия Максимовна недовольно фыркнула и многозначительно посмотрела на Настю. Её возмутил не отказ от фирменного лакомства, а решение воздержаться от пива и сопутствующих ему закусок. Если мужчины отвергают связующий элемент любой беседы, значит разговор очень серьёзный.

В беседке, расставив плетёные стулья, как в допросной камере, Михаил Данилович первым делом включил вытяжку. Причём, поставил регулировку на полную мощность. Компрессор засипел, всасывая воздух, будто Соловей-разбойник из мультика на вдохе.

Денис, решив, что Шериф собирается курить, не обратил внимания. Однако, вскоре изменил мнение.

Говорят, в прошлом веке так избавлялись от назойливой мошкары, но сегодня, когда фумигаторы с частотой 15 кГц, прекрасно справлялись со своей обязанностью, этого не требовалось.

Какого же было его удивление, когда из фольгированной гофры донёсся посторонний звук. Видимо, раструб кожуха засосал какой-то инородный предмет.

— Женское любопытство сродни коварству, — улыбнулся Шериф, выкладывая на столешницу несессер с курительными принадлежностями.

— Мама на такое не пойдёт, а у Насти есть… был дрон-муха с хорошей видеокамерой. Она мне голову оторвёт!

— Напомни ей о статье 138 и ответственности за использование технических средств, позволяющих тайно получать информацию.

— Бросьте, дядя Миша, под эту статью подпадает каждый второй житель России. О чём вы хотели поговорить со мной? Исполнять рапорт не буду!

Михаил Данилович принялся медленно набивать трубку, иронично поглядывая на напряжённого крестника.

— В том числе и об этом, — честно признался Шериф, — Для работы опером требуется определённый склад ума. Необходимо не просто обладать критическим мышлением, но и уметь рассмотреть проблему со всех сторон. Признайся, ты прекрасно выучил КОАП и уголовный кодекс, однако не до конца понимаешь назначение многих статей.

— А разве, не соблюдение процессуальных норм является нашей обязанностью?

— Является, но голову иногда включать нужно, — усмехнулся Данилыч, ища глазами пепельницу.

Денис поднялся и принёс с крыльца алюминиевый ковшик, ручка которого давно отвалилась. Пучков смёл в ладонь остатки табака, просыпавшегося на столешницу, вытряхнул в ковшик и поднёс огонёк к чаше трубки.

— Возьмём, для примера, статью 138. Ты утверждаешь, что она бессмысленна, потому что гаджеты продаются свободно и никто приобретение товара не регламентирует. Тогда зачем она нужна?

— Ну-у-у… — пожал плечами Черов, — Для устрашения населения. На Рутьюбе пусть приколы выкладывают, чем бы, как говориться, не тешились…, а промышленный шпионаж уголовно наказуем.

— Это верхушка айсберга. Напомню случай из твоей практики. Задержал ты воришку с сахарного склада, однако доказать его причастность не сумел. Отделался мужичок увольнением и скверной характеристикой. Помнишь?

— Конечно, дядя Миша, — признался Черов, пытаясь понять, где он мог накосячить.

— Вот для этого и существуют статьи, назначение которых, на первый взгляд, непонятно. Вор с помощью трекера отслеживал движение охранных дронов, сканировал записи видеонаблюдения. Гаджеты у него нашлись при обыске, ведь так?

— Точно! Доказать проникновение в систему охраны склада вполне реально. Достаточно подключить отдел К и Искина. Я сглупил! По статье срок до трёх лет!

— Ты опять ничего не понял, — сочувственно вздохнул Шериф, выпуская в раструб вытяжки струю сизого дыма, — У нас не голод, чтобы применять закон о трёх колосках. Тупо, ради галочки, ты мог припугнуть воришку и раскрутить на меньший срок или административку. Но мент, который дружит с головой, поступил бы иначе. Давай взглянем на ситуацию, с другой стороны. Сколько оперативному сотруднику положено иметь информаторов?

— Не меньше двух, — вздохнул Черов, у которого со стукачами была проблема.

— Вот! Три года за два мешка сахара — это много. Мы же не звери. Однако, это отличный повод надавить на воришку и пообещать закрыть дело, в обмен на подписку о сотрудничестве. В обозримом будущем, уверяю, это поможет раскрыть десятки аналогичных краж. У твоего отца подобных стукачей было немеряно.

Черов, снова, горестно вздохнул, понимая, что Шериф прав и как начальник УВД, и как крёстный, наставляющий шалопая на путь истинный.

— Усвоил, дядя Миша. Это, как Аль Капоне посадили за уклонение от налогов.

— Тебе про Фому, а ты про Ерёму! Доисторического гангстера вспомнил, а пользоваться родными законами не умеешь. Лидия жаловалась, что шибко взрослым себя считаешь. Мать не слушаешь, «Закон о молодежи» ругаешь. А знаешь, зачем его приняли?

— Послушав вас, даже боюсь представить. Чтобы малолеток на взрослую зону не отправлять?

— Изначально, чтобы сократить количество пластических операций. Без медицинских показаний ни тебе носик исправить, ни сиськи увеличить. Вышел из молодого возраста — тогда, пожалуйста. Уродуй себя сколько хочешь.

— Это, когда тридцать четыре предельным возрастом считалось. А нафига на десять лет поднимали?

— Я бы предложил тебе самому