принюхиваться к запаху изо рта. Как только пропадает страх перед родителями и перестаёт вырабатываться адреналин, пиво становиться обычным пойлом, чтобы скрасить беседу или просмотр футбола. Таким вкусным, как в пятнадцать, когда тайком бухаешь с пацанами в старом парке, оно уже никогда не будет. Пора приобщаться к взрослым напиткам.

Шериф протянул фляжку крестнику и подмигнул. Денис пригубил, но большой глоток сделать не решился. Не потому что стеснялся или опасался при начальнике захмелеть и ляпнуть что-то лишнее. Его насторожили керамические кружки, в которые он незамедлительно принялся разливать пиво.

Дело в том, что Денис знал старую отцовскую традицию, сервировать стол для гостей, зашедших хлебнуть пивасика и поболтать.

Если это были друзья, от которых он не собирался ничего скрывать, то выставлялись прозрачные бокалы, с меняющимися прикольными надписями. Если не знал, чего ждать от гостей, то ставил керамические кружки, в которых невозможно определить уровень жидкости. Регулярно подливая пиво, дабы освежить его консистенцию, отец имел возможность подпоить мутных гостей, оставаясь в трезвом уме и твёрдой памяти.

Стоит ли провернуть этот трюк с крёстным? Денис не решился, предполагая, что секрет тому известен.

— Значит, радуемся галочке и делаем вид, что в нашем провинциальном городишке всё спокойно? — уныло спросил Черов, прикладываясь к кружке.

Разочарование было столь велико, что он решил напиться, наплевав на субординацию и пиетет перед старшим наставником, практически родственником.

— Выше нос, лейтенант! Не такой уж и провинциальный городишко. Региональный центр, почти столица округа.

— Звучит, как Белорусские устрицы или Вологодский пармезан.

— Чем ты не доволен?

— Отец учил, что любое дело должно быть доведено до логического финала, — сказал Денис, по привычке ссылаясь на отца, когда не находил смелости говорить от своего имени.

— Алексей был прав, — подтвердил Пучков, задумчиво глядя поверх головы крестника, — Только это применимо на бытовом уровне и практически невыполнимо на службе. Вот, допустим, попросила тебя мать повесить полку на кухне. Логическое завершение процесса будет тогда, когда полка прочно закреплена, а на ней выставлены баночки со специями. Верно? У нас этого даже близко нет. Дело считается завершённым, когда подшиты и пронумерованы все бланки, приложены улики и вещественные доказательства, а само дело передано в прокуратуру, для сопровождения в суде. Где здесь завершение? Полгода судебных разбирательств, затем подтверждение приговора высшей инстанцией или отправка на доследование. По логике, дело может считаться завершённым, только, когда преступник посажен в камеру. Однако, это уже не наша забота. Мы свою часть работы выполнили и имеем полное право отметить.

— Неправильно это, — сказал Денис и схватив стоящую посередине стола фляжку, основательно присосался к горлышку.

— Странный ты мальчик, — пожал плечами Пучков, — Хочешь, брюлик из дерьма достать и пальцы не испачкать? Так не получится. Чтобы разобраться во всех деталях, нужно стать частью процесса дознания. На своём уровне, ты отработал вполне сносно. Но это предел. Хочешь узнать больше? Подпиши договор.

Черов подлил в кружки пива и сделал два огромных глотка, засыпав в рот щепотку стружки сушёного кальмара.

— Я именно так и представлял, — зло воскликнул Денис, стукнув кулаком по столешнице и, вскочив, принялся шарить рукой поверх входной притолоки. Наконец, достав оттуда мятую пачку дешёвых сигарет, вернулся к столу.

— Чего представлял? — поинтересовался Пучков, убирая зажигалку в карман.

— Как дьявол соблазняет грешника, продать ему душу.

— Не льсти мне, Денис. Мне бы его возможности.

— Дайте прикурить, дядь Миша.

— Зачем? Ты не куришь и не нужно начинать.

— Балуюсь иногда, — признался Черов, — Когда выпью.

— Попроси у матери, — посоветовал Пучков, — Не хочу скандала с Лидией Максимовной и обвинений, будто потакаю твоим вредным привычкам.

— А если подпишу?

— Тем более. Лида обвинит меня во втягивании в служебные интриги. Но этот момент, я как-нибудь переживу.

— Нет, я о другом, — настаивал Черов, кивая на лежащий бланк договора, — Если подпишу, вы разрешите мне продолжить расследование? Я уверен, что капитан Любимов причастен к покушениям на Сафонову и Золотарёва.

— Капитан Любимов оформил официальный перевод из полиции Пегас-Сити в наше региональное управление. Это не секрет и в понедельник ты, скорее всего, встретишься с ним в коридорах УВД.

— Но он не скажет, почему так сделал, — понимающе, кивнул Черов.

— Почему? — усмехнулся Пучков, — Какую-то версию, наверняка, озвучит. Причём, она будет очень правдоподобной.

Черов смял сигарету, отхлебнул ещё пива и уверенно пододвинул к себе бланк. Затем плюнул на подушечку большого пальца и приложил его к выделенной зоне подтверждения. Микрочип считывал не только папиллярный узор, но и ДНК подписанта.

— А теперь, предлагаю напиться, — провозгласил тост Пучков, поднимая кружку над головой, — Разрешаю, до поросячьего визга. Но в понедельник ты обязан, как штык, явиться в отдел кадров и ознакомиться с приказом о переводе к новому месту службы.

Глава 25

В десять утра Черов вышел из канцелярии отдела кадров, с удивлением почёсывая затылок и с сомнением разглядывая бланк предписания, обязывающего явиться к новому месту службы незамедлительно. А как иначе? Его никто не предупреждал, что придётся сменить не просто отдел розыска, а управление. Теперь он должен ехать на другой конец Отрадного, где располагалась главная контора региональной миграционной службы округа, сокращённо РУМС МВД России.

Это, мягко говоря, совершенно расходилось его планами и озадаченность переросла в раздражение. Захотелось высказать что-то обидное в лицо Шерифа, стукнуть кулаком по дубовой столешнице, чтобы трубка телефона внутренней связи, подскочила на архаичном аппарате.

С этой целью он направился в приёмную начальника УВД, но его ждал облом. Добросердечно улыбаясь крестнику, Вероника Аркадьевна опечаленно заявила, что Михаил Данилович убыл на совещание в администрацию.

Кроме того, милая женщина, имеющая в управлении прозвище Цербер, поведала, что начальником в миграционной службе является её давняя подруга и дала несколько дельных советов, как правильно себя вести, при представлении Людмиле Прокофьевне Калугиной.

В общем, получилось только топнуть ногой об линолеум коридора.

—