Я остановилась напротив приоткрытой двери. На прикрепленной к двери табличке красовалась надпись «ЧАРЛИ и ЗАК». Я глубоко вздохнула, толкнула дверь и зашла внутрь.

Первым, кого я увидела, оказался парень, который пытался надеть белье, стоя на голове у стены. Слава богу, это был не мой брат. Парень удивился и негромко вскрикнул, прежде чем встать на ноги.

– Ты кто? – спросил он, принимая вертикальное положение.

Это был пухлый парень с густыми курчавыми волосами.

– Вот почему, Риз, я советовал тебе одеваться, если уж ты собрался заниматься йогой. – Я увидела брата, который сидел в кресле в другом конце комнаты, будто ожидая меня. – Никогда не знаешь, когда моя сестра захочет к нам заглянуть.

Я повернулась лицом к Чарли, потому что, с одной стороны, хотела лучше рассмотреть его, а с другой – дать Ризу возможность что-нибудь надеть. Чарли выглядел намного лучше, чем в нашу последнюю встречу. Он загорел и буквально лучился здоровьем.

– Привет, – сказала я, сделав еще несколько шагов вглубь комнаты.

– Вот так сюрприз, – ответил Чарли. Его голос звучал невозмутимо, но я знала брата достаточно хорошо, чтобы заметить, что он в замешательстве. – Просто мимо проезжала?

– Вроде того, – кивнула я и взглянула на переговорное устройство. – Хм, я слышала объявление. Тебе надо куда-нибудь идти через двадцать минут?

– Через пятнадцать, – произнес Риз за моей спиной, и я повернулась, насторожившись. К счастью, он успел надеть шорты и футболку и теперь протягивал мне руку для приветствия.

– Зак Тайлер.

– Эми Карри.

Мы обменялись коротким рукопожатием.

– О, я знаю, – сказал он. – Уж поверь мне.

Я повернулась, чтобы посмотреть на Чарли, который улыбнулся и добавил:

– Эми, познакомься с Заком, более известным как Риз.

– Реально Испорченный Зак, – пояснил Риз. – Мы используем это имя для краткости.

– Риз из Ричмонда, Виргиния. И до последнего времени в числе его хобби было курение крэка.

– Привет, – сказала я Ризу, а потом снова посмотрела на брата. – Тебе правда нужно уходить через пятнадцать минут?

Чарли взглянул на часы, которые висели между двумя кроватями.

– Да, – сказал он.

– Это обязательно? – спросила я. – Ты не можешь пропустить?

– Нет, не могу, – резко сказал Чарли. – Эми, это реабилитационный центр, а не школьный класс.

Риз откашлялся и пробормотал:

– Я, пожалуй, пойду потусуюсь в коридоре.

– Спасибо, – сказал Чарли.

Риз прокрался наружу и прикрыл за собой дверь.

– А тут неплохо, – я осматривала комнату.

Сразу было ясно, какая половина комнаты принадлежит Чарли: вокруг кровати высились стопки книг, а рядом лежали ракетка и упаковка теннисных мячей. Я подумала, неужели здесь он начал играть снова, и опять разозлилась.

– Эми, что ты здесь делаешь? – спросил Чарли, пристально глядя на меня.

– Вчера я побывала в Грейсленде, – ответила я, так же напряженно глядя на него.

Лицо Чарли стало каким-то отстраненным.

– Что? – произнес он.

– В Грейсленде, – сказала я и заметила, что мой голос дрожит. – Помнишь то путешествие, в которое ты не хотел ехать и сказал папе, что это глупая затея?

Чарли опустил взгляд. Я взяла теннисный мячик и изо всех сил сжала его.

– Я подумала, что кто-то из нас должен туда съездить.

– Зачем ты пришла? – спросил Чарли, подняв на меня глаза, – его лицо скривилось. – Серьезно, Эми, зачем? Чтобы сделать мне больно?

– Нет, – сказала я. Сначала у меня не было таких намерений, но когда я увидела брата, во мне проснулся гнев, который я уже не могла сдерживать. Я чувствовала его еще тогда, когда разговаривала с мамой тем вечером. Но его причина была скрыта гораздо глубже. – Но даже если это и так, я уверена, что ты без проблем сможешь обсудить это со своей группой.

Чарли внимательно посмотрел на меня.

– Откуда ты узнала?

– Просто я проникла сюда через окно в комнате двух очень словоохотливых девиц, которые, кажется, знают обо мне все. Только и всего.

– Мы многое там обсуждаем, – сказал Чарли в свою защиту. – Это часть местной философии.

– Тогда почему… – начала я, но мой голос сорвался. – Почему мы сами не могли сделать этого? Почему мы просто… – я никак не могла подобрать нужное слово, пытаясь понять, почему мы так отдалились, когда должны были держаться вместе. Я сидела на краю кровати Риза и смотрела на брата. – Может, ты был нужен мне! – сказала я. – Но ты всегда был под кайфом, и…

– Ах вот ты о чем! – протянул Чарли, и в его голосе снова послышалась злость. Выражение его лица изменилось. – Ты явилась, чтобы рассказывать мне, какой я кретин?

– Нет, – возразила я, решив на этот раз быть настойчивой. – Но все это время я была совершенно одна. А ты был здесь, и тебе было с кем поговорить.

– Ты могла бы поговорить со мной.

– Из этого все равно ничего хорошего не вышло бы! – крикнула я, неожиданно для себя самой. Чарли бросил взгляд на приоткрытую дверь, и я немного понизила голос. – Весь последний год ты был не в себе. – Я смотрела на него, не отводя глаз. – Я должна была сказать маме и папе. Ты был прав, когда сказал, что я этого не сделаю. Но если бы мне хватило духу, возможно, тогда… – я не смогла закончить фразу и почувствовала себя виноватой.

Чарли покрутил в руках теннисный мяч и горько усмехнулся.

– А ты думаешь, я не задаю себе эти вопросы каждый чертов день? – спросил он. – Ты считаешь, я не думаю о том, что мог бы поступать по-другому?!

– Я тебе не верю, – сказала я с дрожью в голосе. – Хочешь сказать, что, проторчав тут месяц, у тебя внезапно проснулась совесть?

Чарли посмотрел на меня так, будто я влепила ему неожиданную и болезненную пощечину.

– Я всегда покрывала тебя, – слова рвались на волю, и я не могла их остановить. – Годами. А ты никогда не брал на себя ответственность. Если бы ты думал еще о ком-то, кроме себя, всего этого не случилось бы. – Я выпалила все это и только потом смогла оценить последствия своих слов.

Чарли изо всех сил сжимал теннисный мяч, губа его искривилась, а подбородок дрожал.

– Мне не следовало этого говорить, – сказала я, понимая, что зашла слишком далеко.

Чарли пожал плечами.

– Это правда, – глухо сказал он, все еще не поднимая глаз.

– Я просто хочу, – начала я, глубоко вздохнув, и заставила себя говорить дальше. – Я просто хочу, чтобы все было по-другому.

Чарли посмотрел на меня.