— Я не зарабатываю столько денег, чтобы мытьмашину в таком месте. Да и желания особого нет. Я на девиц легкого поведения усебя на работе насмотрелся.

— А я не понимаю, почему у нас люди любятрассуждать о том, о чем совершенно не знают.

Немного помолчав, я всмотрелась в лицоследователя и, достав платок, промокнула свои слезы.

— А почему вы здесь? Ведь вы же сказали, чтоДаша не справилась с управлением. Ее убили?

— В этой истории много темных пятен. Сейчасведется расследование.

— И все-таки у вас есть подозрения?

— Если бы у меня не было подозрений, я бы врядли сюда приехал.

Следователь наклонился ближе ко мне ипродолжал:

— Пока ваша подруга была у вас в больнице,кто-то залез в бензобак и кинул туда презерватив, наполненный марганцовкой.Когда презерватив растворился в бензине и бензин смешался с марганцовкой, вашаподруга ехала уже на достаточно большой скорости. Затем эта смесь попала вкамеру внутреннего сгорания. Если вам известно, то марганцовка выделяет большоеколичество чистого кислорода, а кислород — это слишком взрывоопасный газ.Произошел сильный взрыв, который повлек за собой заклинивание коленвала. Вашаподруга не справилась с управлением, машина пошла юзом, и ее выбросило с моста.Сейчас мы опрашиваем подозрительных лиц, которые были в тот день на больничнойстоянке, но пока нет никакого результата.

— Значит, ее все-таки убили! — крикнула я всердцах и зарыдала.

Сашка приезжал ко мне каждый день, возил сумкис продуктами, рассказывал анекдоты и пытался хоть как-то отвлечь меня от смертимоей подруги. Я держала в руках сетку с мандаринами и думала о судьбе Дашки, оее молодости, красоте и сумасшедшем желании жить. Она была подругой от Бога.Бог дал мне ее для того, чтобы я убедилась, что на свете бывают истинныедрузья, и тут же забрал ее обратно. Несправедливо. Господи, и почему все так несправедливо?!

— Саша, мне от твоих тупых анекдотов уже плохостановится. — Я крепко сжала пальцами мандарин и подумала о том, что сейчас яобижаю ни в чем не повинного человека, который хочет хоть как-то облегчить моюсложную жизнь и пытается сделать так, чтобы я улыбнулась. — Саша, извини. Уменя Дарья из головы не выходит.

Я знаю, как тяжело терять друзей, — грустнымголосом произнес Сашка, который, наверно, настолько любил людей, что абсолютноне умел на них обижаться. — Это я дурак. У тебя горе, а я тебя своими анекдотамидостаю. А зачем к тебе следователь приходил?

— Потому, что это не несчастный случай. Дарьюубили.

— Ее хоронить в Москве будут?

— Да кому она здесь нужна? Тут ее ихоронить-то некому. Домой увезут.

Проводив Сашку до самого выхода, я прижала ксебе сетку с мандаринами и сказала жалобным голосом:

— Саша, ну не мотайся ты ко мне каждый день. Ятебя умоляю! Столько времени на меня тратишь и денег.

— Как я могу к тебе не приезжать?! —моментально отреагировал Александр. — Ты же совсем одна! Тебя даже поддержатьнекому. Я буду конченым гадом, если тебя в таком состоянии одну оставлю.

— Я теперь действительно осталась одна.

— И я про то же. Так что ты меня не выгоняй. Ятебе еще пригожусь, — весело подмигнул мне Сашка и улыбнулся своей открытой илучезарной улыбкой.

— Ты неисправим! И откуда ты только на моюголову взялся?

— По крайней мере со мной твоя голова не такодинока, как без меня.

— Это верно. Слушай, а ведь таких, как ты, небывает.

— А какой я?

— Ну такой, не от мира сего.

— Да брось ты. Я мирской, и все мои поступкитоже мирские. Если мы друг другу помогать не будем, то как же тогда страшнобудет жить.

— Да и так жить страшно.

— Светка, давай, береги себя. Тебе нельзянервничать. Тебе ребенка нужно носить. Подругу не вернешь, и ты не виновата вее смерти.

— Да, конечно, — словно во сне проговорила я ипосмотрела вслед уходящему Александру. — Если бы ты только знал, как я виноватав этой смерти. Если бы ты только знал…

Вернувшись в палату, я села на кровать иположила мандарины на тумбочку. Соседка отложила в сторону книгу и бросилавзгляд на мандарины.

— Он уже всю палату фруктами завалил. Богатый,что ли, такой?

— Да нет, не богатый.

— А такие гостинцы тебе приносит!

— На последние деньги покупает. Сам недоедает,а мне несет. Угощайтесь.

— Не хочу. Мне дочка всего привезла. Любит?

— Нет, я не дама его сердца. Просто у негодуша открытая. Богатая. Я и сама не думала, что такие люди бывают. Аоказывается, что они есть.

Перед моими глазами вновь возникла Дашка. То,что она умерла, никак не укладывалось в моей голове, и я не могла свыкнуться смыслью, что больше ее не увижу. Когда открывалась дверь и в палату входиламедицинская сестра, я всегда вздрагивала, потому что надеялась, что следом заней войдет Дашка. Но чем дольше я лежала в больнице, тем яснее до моегосознания доходило то, что она уже не войдет, что ее нет и что из-за меня убилиеще одного ни в чем не повинного человека. Даша видела лицо человека, который решилменя убить. Она хорошо запомнила, как он выглядит.

Даша рассказывала, что, пока я лежала безсознания, она столкнулась с мужчиной, держащим в руках пистолет. По всемописаниям это был Матвей. Увидев перепуганную Дашку и услышав, что из своихквартир выбегают соседи, он бросился прочь и, видимо, не уехал, а затаилсягде-то у дома.

Я стала восстанавливать картину происшедшего иощутила жуткую дрожь по всему телу. Если следовать логике, получается, чтоДарья ехала со мной в машине «скорой помощи», а следом за «скорой» ехали те,кто меня уже давно ищет. Теперь они знали, в какую больницу меня положили, ивидели, как на следующий день к больнице подъехала Дарья и припарковала своюмашину на-больничной стоянке. В тот злосчастный день Дарья была у меня досамого вечера, а когда она села в свою машину, то и подумать не могла о том,какая нелепая смерть ее вскоре ожидает.

Я попыталась собраться с мыслями, подошла кокну, посмотрела на больничный двор и еще раз мысленно прокрутила действия тех,кто отправил на тот свет ни в чем не повинную Дарью.