Солнце ползло по небу вниз, и мы возвращались из города в парк, когда я почуяла запахи дыма, горящего дерева и людей, людей, находящихся рядом с нашим домом без стен. Это был не Райли, а трое не знакомых мне мужчин, и их тени плясали в пламени, которое они разожгли в металлическом ящике на столбе. Мы только что зашли в парк и с трудом шли по высокому снегу, когда один из них громко рассмеялся, и Аксель вскинул голову, только сейчас поняв, что в нашем доме кто-то есть. Он напрягся, и я почувствовала, как его охватили страх и гнев, и ткнулась мордой в его руку.

Мужчины были молоды, и они с грохотом расшвыривали вещи Акселя и топтали их. Аксель тяжело дышал, но не двигался с места, глядя, как они топчут его пожитки.

Как ни странно, я сразу же мысленно перенеслась в то время, когда нас с Большой Киской преследовали койоты, которые загнали нас к скальной стене. То, что происходило сейчас, было чем-то похоже на то, что произошло тогда. Только сейчас перед нами были не плохие собаки, а плохие мужчины. Плохие мужчины, как тот, которого Мамуля заставила не карачках выползти за дверь. Плохие, как тот, который приходил к Сильвии, чтобы сделать ей больно.

Датч тогда хотел укусить того мужчину, и мы оба зарычали на него, и он ушел.

И теперь я знала, что надо делать.

Из моего горла вырвался сердитый рык. Аксель взглянул на меня с удивлением. Затем он выпрямился, его страх растаял и уступил место ярости. Я чувствовала, как она исходит от него, словно жар.

– Да, Белла, ты права. Это нельзя терпеть. – Он бросился бежать, и я понеслась рядом с ним, мы бежали беззвучно, потому что наши шаги заглушал снег. Я чувствовала себя так же, как тогда, когда противостояла койотам – меня охватил свирепый, лютый гнев. Я еще никогда не кусала человека, но, похоже, Аксель сейчас хотел от меня именно этого – и я реагировала так же, как если бы он выкрикнул такую команду.

Трое молодых мужчин резко обернулись, когда мы с Акселем ворвались в круг света от горящего в металлическом ящике огня. Я оскалилась, свирепо зарычала и набросилась на ближайшего мужчину, опрокинув его на землю. Мои зубы щелкнули у самого его лица, но Аксель остановил меня, дернув за поводок.

– Черт! – крикнул один из них, и те двое, которые остались стоять, бросились бежать и скрылись в темноте, а тот, который лежал на земле, начал отползать. Аксель шел следом, и вместе с ним двигалась я.

– Зачем вы это сделали? На кого вы работаете? – спросил Аксель.

– Пожалуйста, не позволяйте вашей собаке кусать меня.

Мы долго стояли над ним, затем Аксель оттащил меня назад.

– Хватит, Белла. Хватит, – мягко сказал он.

Третий мужчина торопливо вскочил на ноги и убежал в темноту вслед за двумя остальными. Через несколько мгновений на парковке зажглись фары, и я услышала, как, ревя, уехала машина.

Мы с Акселем повернулись и посмотрели на то, что осталось от нашего дома. Палатка была расплющена, пластиковые ящики разбиты, еда разбросана. От Акселя сейчас исходила такая глубокая грусть, что я даже немного поскулила, желая подарить ему хоть какое-то успокоение, но не зная, как это сделать.

Аксель снова раздул погасший было огонь в металлическом ящике на столбе, вделанном в цемент. Он подтащил к нему одеяла и остатки палатки, и мы с ним легли и провели ужасную ночь. Сначала мне было тепло, потому что я прижималась к нему, но мало-помалу мое тело замерзло, а нос и язык начали ныть от холода. Я свернулась в такой тугой клубок, в какой только могла, а хвост положила на нос. Аксель обхватил меня руками и сжал, и я почувствовала, как дрожит его тело. Мне никогда еще не было так холодно. Я не спала всю ночь, и Аксель тоже. Он просто прижимался ко мне, я вдыхала его запах, и мне ужасно хотелось, пойти куда-нибудь, где будет тепло.

Мы встали на рассвете. Аксель покопался в снегу и нашел кусок курицы, который зашипел, когда он положил его в металлический ящик. Мы с ним разделили эту скудную трапезу, потом я подняла глаза и увидела, как на парковку заезжает знакомая машина. Шум ее шин немного заглушал снег. Из нее вышел Том и, с хрустом шагая по снегу, подошел туда, где, съежившись у нашего еле теплящегося огня, стояли мы.

– Какого черта? Что здесь стряслось? – спросил он. – О боже, Аксель.

– Сопляки, – отрывисто сказал Аксель. – Просто сопляки.

– О господи. – Том грустно потыкал носком ботинка то, что осталось от нашего дома. – Ты их узнал?

Аксель посмотрел на Тома.

– О да. Я совершенно точно знаю, кто они.

* * *

Ближе к вечеру того же самого дня на парковку заехало сразу несколько машин. Аксель встал, и я тоже встала и повернулась, чтобы смело встретить возможную угрозу, но сразу же определила, что один из приближающихся к нам людей – это Том.

Узнала я и три других запаха, а именно запахи тех самых троих молодых мужчин, которые были здесь вчера вечером. Они с явной неохотой вышли вперед. За ними шли трое мужчин постарше, которых я никогда прежде не встречала, и на лицах их была написана суровая непреклонность.

Впереди этой группы шел Том. Все они зашли под крышу дома без стен, и трое молодых мужчин уставились в землю.

– Привет, Аксель, – поприветствовал Акселя Том.

– Привет, Том. – Я давно не видела Акселя таким спокойным.

– Вероятно, ты узнал эту троицу, – сказал Том.

– Да, вчера вечером они зашли ко мне с визитом, – насмешливо ответил Аксель.

Один из молодых мужчин фыркнул и отвернулся, и тогда мужчина постарше, стоявший за его спиной, сделал шаг вперед и сильно ткнул его кулаком между лопаток.

– Слушай, когда с тобой говорят! – рявкнул он.

Все трое молодых мужчин разом вскинули головы.

– Мы просим прощения за то, что натворили наши сыновья, – заговорил другой из мужчин, стоящих сзади.

– Нет, – сурово сказал Аксель. – Я хочу услышать, как извиняются они сами.

– Мы это, были пьяны, – запинаясь, сказал один из молодых мужчин.

– Это не оправдание, – резко бросил Аксель.

Трое молодых мужчин неловко переминались с ноги на ногу.

– Ну, так что вы скажете сержанту Ротману? – резко спросил один из мужчин постарше.

– Простите нас, – пробормотали один за другим молодые мужчины.

– Они здесь все уберут, пока их отцы и я отправимся в город и купим все, что требуется, чтобы заменить то, что они разгромили, – сказал Том Акселю. – Эти парни заплатят за все из своего кармана – так мы договорились. Скажем одно – все лето они будут очень заняты, они будут работать на город, очищая его от мусора.

– Я останусь тут и прослежу за тем, чтобы они не отлынивали, – объявил один из мужчин постарше.

– О, об этом не беспокойтесь, – ответил Аксель. – Я могу это сделать и сам.