– Что?! И сколько же вы там пробыли?

– Десять лет, ну, примерно. Столько времени понадобилось следующему антропологу – милому старому профессору Дэвиду Мэю – на то, чтобы услышать какие-то толки о моей экспедиции, нанять вертолет и отыскать остров. Конечно, к тому времени меня было не отличить от остальных Затерянных людей. Когда я заговорила с ним по-английски, Дэвид предположил, что языку меня обучил какой-нибудь миссионер. Но на остров не заглядывали миссионеры. Туда невозможно было попасть без вертолета. В общем, Дэвид настоял на том, чтобы я вернулась вместе с ним в Лондон, хотя к тому моменту я, кажется, уже смирилась с мыслью о том, что придется остаться на острове навсегда. В Англии я отправилась в “Дом Намасте” и рассказала обо всем Олеандре. Роза – твоя мать, Куинн и Плам очень заинтересовались моим рассказом. Они к тому времени уже начали называть себя этноботаниками (фактически – охотниками за наркотическими веществами). Они с головой окунулись в рейв-культуру и “Лето любви” 1988 года, то есть вещества, доставляющие удовольствие, интересовали их куда больше, чем поиски лекарства от рака или чего-нибудь такого… Олеандре тоже стало любопытно. Ей нужны были вещества для ретритов.

– Но что с вами происходило все эти десять лет? На острове? Вы наверняка сошли с ума!

Ина пожимает плечами.

– Описать почти невозможно. Под конец я, и правда, стала считать остров своим домом, но не думаю, что впоследствии мне хотелось туда вернуться. Первый год было тяжело. Сексуальные ритуалы. Психоделики, после которых несколько дней не можешь прийти в себя. Но главное – растения: остров буквально утопал в растениях с какими-то невероятными свойствами. Стручки, которые достались вам в наследство, родом с этого острова. Вы знаете, как они действуют?

– Они вызывают мгновенную смерть, но заодно, кажется, приводят к просветлению?

– Да, все так. А просветление означает, что отныне ты свободен от круговорота рождения и смерти, и, хотя погибаешь, это – твоя последняя смерть. Она позволяет вырваться из Вселенной.

– Вот уж не уверена, что мне хотелось бы вырваться из Вселенной, – говорит Скай, поежившись.

– Конечно, боль при этом испытываешь невообразимую, но зато потом ты – свободен.

– Свободен – и что?

– Возможно, после этого ты вернешься к Создателю. Испытаешь высший покой и гармонию. Навсегда избавишься от эго. В общем, об этом мы еще поговорим. Там, на острове, было растение, которым один шаман меня припугивал. Он любил оргии, и, поскольку я отличалась от женщин их племени, они с друзьями особенно любили устраивать оргии со мной. Однажды я отказалась, он хотел заставить меня, и я тогда сказала, что пускай он лучше меня убьет, а он пригрозил, что может убить меня по-настоящему, на что я ответила, что знаю о смертоносных стручках с окончательным уходом из Вселенной и что, по-моему, это не такой уж плохой финал. Это уж точно лучше, чем то, что планировали сделать со мной он и его друзья. Тогда шаман отвел меня к себе в сад и указал на высокое растение с бледно-голубым цветком. Вот, сказал он, растение, которым я тебя отравлю, если станешь упорствовать. И объяснил мне, как оно действует. Если семена из стручков освобождают человека от мира иллюзий, то растение с голубым цветком, наоборот, навсегда оставляет человека в плену иллюзий. Только вообразите. Мало того: человека, попробовавшего этого растения, каждая последующая смерть еще больше отдаляет от просветления. Как и ваши стручки, растение ядовито и мгновенно убивает. Но после реинкарнации вы возвращаетесь на ступеньку ниже, чем были. Каждая следующая жизнь – тяжелее и ничтожнее предыдущей. В какой-то момент вы возрождаетесь диким животным, в следующий раз – животным, посаженным в клетку, потом – животным, которое выращивают на ферме, лабораторным животным. Затем – рыбой, моллюском, усоногим рачком, на которого наступает нога карабкающегося по скалам человека, и скалы эти отныне – единственный дом, который ты помнишь. И в конце концов ты возрождаешься в виде того самого растения, которое сделало все это с тобой, и у тебя нет уже вовсе никакой души.

– Вы ему поверили?

– О, да.

– Но ведь это же явно полная…

Ина качает головой.

– Это очень сложно, – говорит она. – Но это правда.

– Какое животное получится, если кормить оленя одними тюльпанами?

– Ну и какое же?

– Тюлень!

– Чем дальше, тем бредовее.

– Так что же моя мать, Куинн, Плам и все остальные забыли на этом острове? Это ведь полный ужас. В смысле, растения эти – трудно представить себе человека, которому они могли бы понадобиться. Они что, полетели на остров? Или…?

– Они полетели на остров. Их огорчило, что я не привезла с собой ничего, кроме Книги. Шаман, который любил оргии, с годами смягчился и наколдовал мне ее перед отъездом. Я прочла Книгу в самолете, а потом подарила Олеандре. Но остальным интереснее были растения. Существовало предположение, что эти стручки можно сделать безопасными и достигать эффекта просветления – на время, – оставаясь при этом в живых. Твоя мать хотела создать некую религиозную таблетку – идеальный наркотик.

– Каким образом?

– Ну, этого они так и не выяснили.

– А зачем им понадобилась Индия?

– Затем, что никто из Затерянных людей так и не рассказал твоей матери, каким образом сделать стручки безопасными. Они дали ей попробовать жидкость, вероятно, изготовленную из стручков, вымоченных в каком-то секретном растворе. Действие этой жидкости оказалось настолько восхитительным и невероятным, что твоя мать (да и все остальные) твердо решила выяснить, что же это был за секретный раствор. Сестра Кетки была известным на весь Коччи травником, и Олеандра договорилась о том, чтобы твоя мать и все остальные отвезли ей образцы стручков и выяснили, что она обо всем этом думает. Сестра Кетки попробовала как-то по-своему обработать стручки, но эксперимент провалился, и они с мужем погибли. Роза, Куинн, Плам и Грейс, как вы понимаете, после этого поспешно улетели. Пи привезли в Великобританию, чтобы он не мог выступать в качестве свидетеля. Это было страшное, страшное время. Впрочем, можно было понять людей, сходящих с ума из-за этих стручков и таинственной жидкости.

– А та ваша Книга? Это вот она и есть?

– Да. Олеандра отдала ее мне, чтобы я сохранила ее для тебя.

– И она якобы превращается из одной книги в другую и…

– Я удивлена, что ты ничего о ней не знала. Ты ведь наверняка слышала что-нибудь от Олеандры?

Флёр морщит лоб.

– Была какая-то история с Пророком…

– Правильно. Он украл Книгу, достиг просветления и потом, уже просветленный, вернул Книгу и начал работать на Олеандру бесплатно.

– Пророк – просветленный?

– Ну, в определенной степени. Он – сложный случай. Так или иначе…

– То есть вся эта история с Книгой – реальна?