того, чтобы добывать золото… Заметь, тут только мужчины. Женщины от такой работы слишком быстро умирают…

Илва почувствовала вспышку жгучей ненависти к своему бывшему кумиру. Ей захотелось своими собственными руками придушить его, схватив за длинную белую шею…

Арраэх прижал девушку к себе крепче: почувствовал ее эмоции. Ну вот, она снова, как на ладони…

Наконец, правителю пришлось разомкнуть объятья. Илва удостоилась легкого мимолетного поцелуя, приведшего окружающих в откровенный шок, и команда начала собираться к высадке.

— Илва, — прошептал Арраэх перед тем, как пойти со всеми к выходу, — в этом месте мы не в состоянии перемещаться сквозь воздух, — правитель старался подбирать понятные для девушки слова, — поэтому мы опустимся на барханы и пойдем пешком. Я оставлю в шлюпе охрану, но ты будь на месте, пожалуйста!

Илва кивнула, начиная заранее испытывать тревогу за своего любимого, а потом наплевала на мнение всех остальных и на прощание бросилась к нему в объятья. Получила очередной поцелуй в висок и с сожалением отпустила Арраэха…

Не дожидаясь, пока он исчезнет в проходе, девушка развернулась к огромному экрану, пытаясь утихомирить судорожно колотящееся сердце.

— Создатель! Сбереги его… — прошептала Илва, поклявшись с этого дня почитать только одного Бога — истинного, создавшего все без исключения миры…

Успокоилась быстро, привычно отогнав негативные эмоции. Навык контролировать любые чувства оказался весьма действенным, но… ненадолго. Лица пленников, которые продолжали транслироваться с экрана, стали еще более чёткими: подлетевший к ним зоннёнский аппарат уже привлек внимание минасцев. Некоторые испуганно шарахнулись, многие задрали головы, сощурившись от слепящего пустынного солнца, и сердце Илвы пропустило удар.

Она вздрогнула, словно пронзенная молнией. Дыхание сбилось, руки непроизвольно задрожали.

Что это??? Обман зрения? Безумие???

Очень худой и изможденный мужчина смотрел, казалось, прямо на неё. Черные глаза — большие, почти круглые, лохматые темные волосы, до боли знакомые черты лица… Нет, ошибки быть не могло! Это был Асхан — её брат! Тот самый, который однажды бросил Илву в темной подворотне, прежде разбив сердце злыми словами…

И он в плену!

Илва ненавидела его всю жизнь. Обижалась, презирала, страдала в глубине сердца от нестерпимой боли отвержения…

Но сейчас, глядя Асхану в лицо, Илва вдруг поняла, что… простила его. Простила, отпустила весь свой гнев и… приняла безумное решение.

Спасти его. Вытащить из жуткого плена и… посмотреть брату в глаза.

Раскается ли он? Будет ли жалеть о том, что совершил???

Благоразумие мгновенно испарилось. Она поискала глазами свой меч (а Арраэх еще утром отдал его Илве, как и обещал), быстро набросила на талию пояс с ножнами и… рванула к выходу из шлюпа.

То ли открывались они сами собою, то ли соотечественники Арраэха решили Илве подыграть, но уже через пару мгновений девушка стояла около громадной металлической посудины, глубоко погрузившись ногами в горячий песок.

Было ли это безумием с её стороны? Несомненно. Арраэх был бы ужасно огорчен, узнав о ее поступке. Но Илва еще не умела подчиняться кому бы то ни было, да и мужем ее он всё-таки не был.

Асхана спасти может только она — Илва чувствовала это всей душой. А внутреннее чутье охотницу ещё никогда не подводило…

Глава 57. Суньшейна...

Илва приблизилась к колонне рабов в тот миг, когда земля неистово задрожала, а из песка по очереди начали появляться странные существа с огромными черными головами.

Минасцы в ужасе закричали. Илва оцепенела, уставившись на огромных животных, чем-то напоминающих громадных змеев, но потом она заметила, как неестественно блестят бока этих существ, и догадалась: они не живые! Это орудия!!!

Благо, всякого рода металлических штук, двигающихся без помощи рук, девушка успела насмотреться на корабле Арраэха. Головы «змей» начали вертеться по сторонам, словно выискивая добычу, и Илва заорала, что есть мочи:

— Скорее, прячьтесь!

Рабы мгновенно обрели прыть и ломанулись в сторону черного жерла, оказавшегося всего лишь завуалированным входом в подземелье. Начали толкаться, кричать…

Илва лихорадочно искала взглядом Арраэха и его людей. Но они словно сквозь землю провалились.

Первый удар прошелся по десятку оборванных рабов на переднем плане, подкосив их за доли секунды. Яркий луч буквально разрезал их надвое, и началась настоящая паника.

Илва не видела во всём происходящем логики: почему сейчас убивают рабов? Они же и так во власти этих существ! А потом до неё дошло: это из-за её появления! Орудия реагируют на чужака!

Пришла в ужас, понимая, что обрекла соотечественников на погибель, а потом… едва успела отпрыгнуть в сторону, спасаясь от смертоносного луча.

Рядом трое человек снова упали замертво: на маневры у них не хватило ни сил, ни навыков…

Девушка в панике бросилась назад, пытаясь отвлечь огонь на себя, но из-под песка начали подниматься «змеи» одна за другой, и Илва поняла: ничего уже не исправить…

К счастью, уже бо́льшая часть рабов укрылись под землей, и Илва рванула на ними следом.

В тёмный зев входа она успела нырнуть буквально в последний момент. И сразу же после этого дверь за ней мгновенно закрылась, а пол под ногами вздрогнул и… поехал вниз.

Илва задрожала, чувствуя, как кружится голова. На миг ей показалось, что это огромный подземный монстр только что проглотил её, а теперь «пища» медленно опускается по его пищеводу навстречу желудку с кипящей в нем огненной лавой….

Рабы Илву словно не замечали — были флегматичными, испуганными, дрожащими от страха. Такой безысходности охотница ещё никогда в своей жизни не видела…

Брат!

Сердце Илвы болезненно дернулось от мысли, что он мог остаться там — в песках — сраженный беспощадным лучом…

Но что-то внутри подсказывало — это не так, он жив…

Илва пожалела.

Пожалела о своем опрометчивом поступке, о том, что не послушалась Арраэха. Горечь разлилась на языке и сдавила виски болью: из-за неё умерли ни в чем не повинные люди. Идиотка!

Но… слишком долго распекать себя Илва не стала. Не привыкла. Не с ее профессией и образом жизни. Будешь долго страдать — не выживешь. А жить ей по-прежнему очень хотелось...

Жить, чтобы помнить. Помнить Арраэха и его синие, словно весеннее небо, глаза. Помнить золотые нити его волос и то, как приятно было зарываться в них руками. Помнить его поцелуи и их обоюдные трепетные признания, словно сказанные вопреки судьбе…

Нет, она будет жить и нести память о нем всю свою жизнь…

Пол задрожал и замер, а через пару мгновений стена у Илвы за спиной медленно открылась, явив… наставленное