Идеи горячо поддержал Хэлла. Пока еще не собираясь передавать значительные военные ресурсы на китайский театр военных действий, Черчилль, вероятно, отбросил опасения, занесенные в протокол годом раньше в связи с предложениями относительно послевоенного мирового правительства: «Кажется, что очень просто выбрать четыре великие державы. Это иллюзия. Вероятно, мы не в состоянии понять, что такое Россия и с какого рода российскими требованиями нам придется столкнуться… Что касается Китая, я не вижу в нынешнем правительстве власть общемирового масштаба… И конечно, безусловно, любая попытка ликвидировать Британскую империю привела бы к лишнему голосу со стороны Соединенных Штатов».

В итоге Молотов изменил мнение в отношении Китая и согласился, чтобы китайцы подписали декларацию перед окончанием конференции. Таким образом, все уладилось. Существуют всевозможные догадки относительно причин, почему советское правительство уступило в этом вопросе. Хэлл считал, что американское правительство могло бы направить в Китай часть военной помощи. направляемой в Советский Союз, что определенным образом повлияло на решение Советов. А может, причина упрямства русских в какой-то степени объяснялась нежеланием обидеть Японию и победами, одержанными Красной армией в Европе и американскими вооруженными силами на Тихом океане. Так полагали Хэлл и Гарриман. Возможно еще, что изменение точки зрения русских по этому вопросу связано с решением предложить американскому и британскому правительствам сразу же после разгрома Германии объединить усилия в борьбе с Японией. Это было сказано Хэллу после окончания конференции. Но посол Гарриман уже за несколько дней до окончания конференции интуитивно почувствовал надвигающееся событие, и, сообщив президенту 27 октября о признании Советским Союзом Китая в качестве одного из создателей декларации, Гарриман сказал: «…ряд факторов указывает на то, что после разгрома Германии советское правительство будет не прочь объединиться в Тихом океане. Они больше не боятся Японии, и я чувствую, что после окончания военных действий в Европе им захочется как можно скорее завершить войну в Тихом океане». Согласие Советов в отношении Китая не только расчистило путь для принятия Декларации четырех, но и упростило завершающую работу над другими связанными с декларацией заявлениями.

Одно из таких заявлений было направлено на то, чтобы более точно сформулировать правила, в частности о том, что немногие смогут управлять отношениями между большими державами и малыми государствами. Инициатором его являлось правительство Британии. Это предложение было озаглавлено «Вопрос совместной ответственности за Европу в противовес разделению сфер влияния», позже, по предложению американцев, формулировка была изменена на «…в противовес разделению сфер ответственности». Первый пункт представленного британцами документа гласил: «[Правительства провозглашают,] что со своей стороны не будут стремиться к созданию отдельных сфер ответственности в Европе и не будут признавать подобного за другими, а будут скорее защищать общие интересы, связанные с благосостоянием всей Европы в целом».

Хотя это противоречило условиям англо-советского соглашения в отношении территорий, позиция американского правительства в отношении этого предложения была неоднозначной. Хэлл поддерживал предложение, но не хотел связывать американское правительство никакими конкретными обязательствами. Президент рассчитывал остаться в стороне от ответственности за будущую модель отношений в Центральной и Восточной Европе, поскольку опасался, что это может привести к требованию постоянного присутствия американских войск в Европе. В связи с этим Хэлл заявил, что внесенное Иденом конкретное предложение должно входить в более универсальное соглашение, такое, как Декларация четырех государств.

Молотов, прикинувшись простачком, отклонил как абсурдную мысль, будто советское правительство заинтересовано в разделении зон или сфер влияния. Он может гарантировать, заявил Молотов, что Советский Союз не собирается делить Европу на отдельные зоны. Затем он фактически согласился с Хэллом, что этот вопрос гораздо лучше рассмотреть в рамках Декларации четырех. Молотов подверг критике как преждевременную и даже опасную поддержку союзов малых государств. Он заявил, что советское правительство хотело бы рассмотреть этот вопрос позже. На самом деле события показали, что советское правительство решило сохранить свободу в отношениях с соседними государствами и категорически препятствовало любым объединениям не способных оказывать влияние малых стран.

В конце концов попытка Британии разработать окончательную стратегию по двум этим вопросам, сферам влияния и объединениям малых государств потерпела фиаско.

Еще одно предложение Британии заключалось в стремлении сформулировать правила для управления администрацией регионов, освобожденных от немцев или тех, которые должны были быть вскоре освобождены.

Представленный обзор объяснял некоторые из проблем, уже знакомых членам коалиции в связи с политическими событиями во Франции и Италии, и касался Югославии, Греции, Румынии, Болгарии и Польши. В ходе войны в этих странах произошли глубокие политические и социальные изменения. В каждой из них процветали соперничество за власть, столкновения между группировками – сторонниками западных политических идей и теми, кто поддерживал коммунистические идеи Советского Союза; оставались нерешенными вопросы границ и компенсаций. Будут ли члены коалиции заниматься этими проблемами вместе или порознь? Будут ли они рассматривать эти проблемы с точки зрения коллективной ответственности, или каждый попытается использовать их для собственной выгоды?

В сентябре американское и британское правительства провели консультации с Москвой в отношении открытого заявления, которое хотели бы опубликовать. Они намеревались дать определение курсу, которым предполагали следовать на вражеских территориях. захваченных их вооруженными силами, и в освобожденных регионах, находившихся во время войны на стороне союзников. Переписка, в сложные детали которой я не собираюсь вникать, обнаружила различные мнения, имевшиеся в Москве.

Однако все сошлись на том, что в административный аппарат вышеупомянутых стран, которые останутся под управлением союзников, должны быть введены «демократические» элементы. Американское и британское правительства считали, что, пока продолжается война с Германией, решения относительно времени и степени участия должны быть отданы на усмотрение военному командованию союзников в каждом конкретном регионе. Возможно, советское правительство хотело, чтобы этот вопрос подпал под компетенцию Военно-политической комиссии, предложенной Сталиным и находившейся в то время в процессе формирования. Короче говоря, результатом работы Московской конференции явился комитет дипломатических представителей трех стран, уполномоченный только рассматривать вопросы и давать рекомендации, названный Европейским консультативным комитетом (ЕКК).

Британцы и американцы в отношении освобожденных областей поддержали свободную формулу, которая означала, что ответственность за правопорядок, обусловленная военной необходимостью, будет как можно скорее передана национальным правительствам. Советское правительство надеялось, что наконец-то будет решен вопрос относительно военно-политической комиссии.