побаиваюсь, что он снова попытается вломиться в мое пространство и пришлет мне доказательство своей «проблемы», но ничего такого не происходит. Видимо, пришлось выбираться из душа, чтобы жена ничего не заподозрила.

Сергей: Может, ты все-таки выкроишь время на следующие выходные? Хотя бы час или два. Я жопу порву, но увижусь с тобой в любом месте, какое выберешь.

Уверена, что нет. Сейчас Наратов готов пообещать Рине все, что угодно, лишь бы она никуда не делась. Теперь, когда он получил первые плоды своих трудов и они его впечатлили — он готов землю есть, лишь бы затащить ее в постель. Потому что сейчас эта кажется ему абсолютно реальным. Но как только Рина согласилась бы и улеглись первые страсти, через пару дней, когда речь зашла бы о времени и месте, у Сергея снова нашлись бы «обстоятельства непреодолимой силы». В итоге он все равно выбрал бы удобные ему мест и время, а главное — они были бы абсолютно безопасными.

Хорошо, что наш виртуальный роман не разовьётся до этой стадии. Я могу легко согласиться на что угодно, но не буду. Поэтому снова пишу, что моя карьера меня кормит, поит и обувает, и я не готова ей рисковать.

Сергей: Ты, конечно… динамщица.

Я не успеваю ответить, потому что он понимает, что снова нарывается и мигом удаляет сообщение, заменяя его покладистым: «Хорошо, но, может быть, ты хотя бы в двух словах намекнешь, когда у тебя будет следующий визит в столицу?» Я легко могу полезть в бутылку, но уже так устала и вымотана, что делаю вид, что ничего не заметила.

Рина: До конца месяца точно нет. Более обстоятельно смогу сказать позже.

Сергей: Деловая женщина!

Я присылаю смайлик в очках, пишу, что слипаются глаза и тут же выхожу из чата. Как обычно оставив его даже без намека на пожелания спокойной ночи.

Глава двадцать четвертая: Данте

Глава двадцать четвертая: Данте

Прошлое

— Я это не надену. — Валерия очень старается сохранить невозмутимость, но все равно краснеет, поворачивается ко мне спиной и быстрым шагом идет дальше между стоек с одеждой.

— Оденешь, — так же уверенно говорю ей вслед и передаю вешалку с крохотной красной тряпочкой продавщице, которая, как настоящий профессионал торгового дела, уже тут как тут и готова отнести покупку на кассу. На случай, если вдруг я передумаю. — И еще вот это.

Добавляю к мини-платью еще одно — длинное, из тонкого шелка на крохотных как спагетти, бретелях. Оно приятного не кричащего цвета ртути, и я легко могу Валерию в чем-то подобном, и при этом она будет выглядеть сексуально, а не как перетянутая веревками баварская колбаса.

Удивительно, как многого она добилась всего за год. Хотя лишнего веса у нее было около тридцати кило, но сейчас от них не осталось и следа, а год безжалостных тренировок, когда она не давала себе ни единой поблажки, превратил ее тело в то, что уже сейчас может быть магнитом для мужских взглядов. Мы в крупном торговом центре и прежде чем подняться на третий этаж, успели зайти в книжный и в кофейню, и я трижды замечал пялящихся на нее мужиков. Наверняка, таких было бы гораздо больше, но присутствие меня рядом явно этому не способствует. Хотя сама Валерия по сторонам вообще не смотрит, и ведет себя так, будто мы приехали сюда в понедельник, в самый разгар рабочего дня — дважды даже пыталась мне «выкать», пока я не напомнил, что у нас светский выход не на рабочую тему. По глазам было видно, как ее подмывало спросить об Алине, но она сдержалась. Прежняя Валерия точно сунула бы свой нос в мою личную жизнь, а и вообще в любую, потому что считала своим долгом отдать дань дружбе и хотя бы выслушать.

«А мы все еще друзья?» — мысленно спрашиваю себя, следуя по бутику в поисках беглянки, и нахожу ее выбирающей льняной белый сарафан с модной вышивкой. Он легкий и явно довольно комфортный, но по дизайну похож на мешок на лямках.

— Что? — Спрашивает Валерия, даже не поворачиваясь. В последнее время даже в наши редкие встречи она как будто чувствует меня подкожно — даже в офисе, где много людей, безошибочно угадывает именно мое приближение. — Я куплю его и мне плевать, что ты об этом думаешь. Я хорошо зарабатываю, могу позволить жить на собственные средства, а не на подачки.

Она стала агрессивной. Раньше просто огрызалась как испуганная собачонка, которую загнали в угол, и визгливый лай остался ее единственным оружием, но сейчас она рычит как натасканная бойцовская псина.

— Это не подачки, Валерия. Это твоя рабочая униформа на сегодняшний вечер.

— Хочешь, чтобы я поработала проституткой? — не стесняется в выражениях она и я замечаю в зеркале отражение вытянутой от удивления физиономии работницы бутика.

— Да, именно.

Я беру ее за локоть, и преодолевая сопротивление, тяну до раздевалки, на ходу хватая что-то еще более микроскопическое с вешалки где болтаются то ли ночные сорочки, то ли и правда элитный шмот для эскортниц.

— Жду тебя через две минуты, — заталкиваю ее в кабинку, безапелляционно задергиваю ширму и добавляю: — время пошло, Валерия. Если через две минуты ты не выйдешь в этом чертовом платье — я зайду и лично тебя переодену.

Я легко могу представить, как буду выполнять угрозу, и вспыхивающие в голове образы совсем не похожи на детское бодание из фильмов о любви двух подростков. Мне эта херня в голове с плашкой «18+» да еще и с участием Валерии, только мешает, но я все равно даю себе немного времени. Потому что даже у этих странных фантазий есть объяснение. Хотя еще каких-нибудь несколько месяцев назад я бы разбил нос любому, что посмел бы намекнуть на наши с Валерией «не только рабочие отношения». Но после очередной ссоры с Алиной у меня в башке такой хаос, что я готов, кажется, вцепиться в любую живую особь, при условии, что у нее будут хотя бы какие-то первичные половые признаки женского пола. А Валерия, оказывает, за это время успела превратиться в целую… охуенную молодую женщину.

Ловлю себя на мысли, что отписываю этот комплимент второй раз в жизни, и первой, к кому я его применил, была Алина. Хотя их даже сравнивать нельзя — настолько та и другая из разных миров. Я легко могу представить