Иоанн вздохнул, однако сделал, что было велено. После укола (Святослав ввел ему половинную дозу стимулятора соответственно мощности парализующего заряда) Симон открыл глаза и тупо уставился на них, должно быть еще не совсем отчетливо воспринимая окружающее. Потом его затуманенный взгляд прояснился. Он зашевелился, а когда почувствовал, что связан, пришел в бешенство.

— Это уже слишком, командир! Ты совсем рехнулся! — Он перевел взгляд на Иоанна. — А ты с ним заодно, что ли? Ну и сволочи же вы оба!

Несомненно, он еще много чего наговорил бы, но Святослав, присев рядом на корточки, перебил его:

— Заткнись и слушай! У меня есть веские основания полагать, что ты предал всех нас. Ты убил Старшего, проколов его фильтр, и пытался убить Марию. Жандармы взяли тебя на крючок или купили, и ты работаешь на них. Передатчик тебе нужен, чтобы привести спецслужбы на Долли.

Если Симон был предателем, то из него получился бы отличный актер, потому что на его лице отразилось такое недоумение, которое было впору лишь невиновному.

— Ты псих, — заявил он больше с изумлением, чем со злостью. — После вчерашнего у тебя в голове помутилось. Что за чушь ты несешь? Бред сивой кобылы. Развяжите меня, кретины!

Святослав снова взялся за коробку с ампулами. Симон настороженно следил за его движениями и, когда Святослав набрал жидкость в шприц, угрюмо спросил:

— Ты что задумал, сукин сын?

— Это «сыворотка правды». — Святослав захватил ее из зоны с тварями. — Хочешь — не хочешь, а на некоторые вопросы ты ответишь.

— Да пошел ты куда подальше!

Симон стал изворачиваться, не давая Святославу сделать укол.

— Иоанн, придержи его!

Иоанн навалился на Симона сверху, прижав его к земле, и Святославу удалось всадить тому в руку иглу. Симон перестал дергаться, его тело расслабилось, а взгляд отразил некоторую заторможенность. Выждав, Святослав спросил:

— Ты работаешь на жандармов? Отвечай правду! Ты должен говорить только правду. Работаешь на жандармов?

— Нет, — вяло пробормотал Симон.

— Ты пробил фильтр Старшего?

— Нет.

— Ты проколол его фильтр, думая, что это противогаз Марии? — уточнил Святослав.

— Нет.

— В зоне с летающими тварями ты напал на Марию?

— Нет, я этого не делал.

«Что-то он слишком сонный, — забеспокоился Святослав. — Как бы совсем не отключился».

— Мой сигнальный передатчик — ты взял его?

— Да.

— Зачем? Отвечай правду!

— Чтобы сделать все по плану.

— По плану жандармов?

— Нет, по нашему плану.

— Зачем ты уговорил Иоанна и Искариота пойти с тобой?

— Я их не уговаривал.

«Лжет. Сыворотка не действует, — решил Святослав. — Или вопросы должен задавать специалист-психолог, или из парализующего заряда, стимулятора и сыворотки такой компот получился, что в нем и специалист не разберется».

И тут в их однообразный диалог вмешался Иоанн:

— Он говорит правду! Идея пойти без вас не его, а Искариота. Искариот вчера подошел к нам у озера и первым сказал, что глупо поворачивать обратно, проделав такой путь, когда до цели рукой подать. И еще сказал, что ему достаточно двух помощников, чтобы проделать дырку в охранных системах. Только надо взять у тебя передатчик, без него нам там нечего делать. Тогда уж Симон заявил, что по-хорошему ты маячок не отдашь, придется отбирать силой, и мы договорились, как будем действовать.

«Кирилл не может быть предателем! — в смятении подумал Святослав. — Не может, и все тут!»

Он расстегнул куртку Симона и сунул руку ему под рубашку, нашаривая на груди цепочку. Ее не было. Одолеваемый нехорошим предчувствием, Святослав повернулся к Иоанну:

— Иоанн, у кого мой передатчик?

— Был у Симона. Он повесил его на шею. Что, разве нет?

Святослав снова ощупал грудь Симона — с тем же результатом.

— Симон, где передатчик?

— У Искариота.

— Но он был у тебя!

— Когда я пошел за Иоанном, Искариот попросил маячок, и я отдал.

— Зачем?

— Он сказал, что собирается проверить его исправность.

«Это еще ничего не значит, — упрямо подумал Святослав. — Он действительно хотел проверить исправность передатчика! Вполне разумно после всех передряг, в которых мы побывали. Филипп с самого начала подозревал Кирилла, но он не прав! Не прав, черт возьми!»

— Иоанн, свяжись с Искариотом! Спроси, все ли у него в порядке. Только спроси — и все.

Иоанн включил свой переговорник:

— Искариот, как дела?

Ответом ему было молчание.

— Искариот, — позвал он снова. — Ответь мне! Это я, Иоанн.

В наушнике по-прежнему царила тишина.

— Он не отзывается, — сообщил Иоанн Святославу.

Святослав стиснул зубы.

«Сейчас я обязан думать только о том, как вернуть сигнальный передатчик. Только об этом! Остальное — потом…»

Хотя ответ был очевиден, он все же спросил:

— Симон, где импульсар?

— Оставил вместе с рюкзаком Искариоту.

В этот момент в наушнике Святослава, настроенном на частоту его тройки, прозвучал голос Фаддея:

— Командир, здесь кто-то есть, кроме нас! В другой стороне, где дорога.

Дорога, по которой позавчера уехал Филипп, проходила западнее места, где они сейчас находились. Если Фаддей заметил у дороги жандармов, это означало одно из двух: либо они после разыгранного Филиппом представления принялись прочесывать значительно большую территорию, чем предполагал Святослав, либо их сюда вызвали.

И один человек из отряда не нуждался в «Вороне» для установления связи с ними — Кирилл при наличии имевшейся в его распоряжении аппаратуры мог собрать что-нибудь и посложнее обычного «Ворона».

— Что ты видишь? — спросил Святослав.

— На нас напали! Мария, ложись, Мария! Назад! — Святослав услышал треск автоматной очереди, затем снова крик Фаддея: — Мария погибла! Петр, уходи, уходи отсюда! Скорее! Там… — Его голос оборвался, перейдя в глухой хрип, а затем все стихло.

— Фаддей! Мария! Фаддей! — звал Святослав, но никто не откликался.

Фаддей или тоже погиб, или по крайней мере потерял сознание. А Мария — Марии больше не было… Прежде Святослав порой задумывался над тем, как она будет жить без него: жизнь сталкера коротка, и он не надеялся стать исключением. Но он никогда не допускал даже мысли о том, что первой погибнет она и он останется один, без нее. И вот теперь это случилось…