Выбравшись в котельную, он отряхнул с плеч глину.

— С прибытием, — услышал он мягкий женский голос.

Повернувшись, он увидел в котельной Марию. Мелькнула мысль о том, что нынешний его костюм не самая подходящая одежда для свидания. Если бы знал, что его на той стороне подземного хода будет ожидать Мария, то наверняка надел бы фрак с бабочкой.

Сарычеву редко приходилось видеть ее веселой — в неизменной кожанке, она казалась ему воплощением строгости и сдержанности, а сейчас хохотала, как расшалившаяся гимназистка.

Оказывается, она могла быть и такой. Веселье делало ее еще более привлекательной.

— Спасибо, — распрямился Сарычев.

Он обратил внимание, что в котельной Мария была одна, а ведь Рубцов сказал, что здесь должна работать оперативная группа. Очень похоже на то, что ему хотели организовать свидание. Сарычев поморщился — не самое подходящее место для интима.

— Почему ты здесь? Ты ведь должна проводить допрос, — хмуро спросил Игнат, посмотрев на дверь.

— Я тебя искала…

— Хм… Странно слышать это от тебя…

— Во время одной из облав мы задержали несколько женщин. Одна из них призналась, что была любовницей Кирьяна.

— Что?! Так и сказала, что любовница? — невольно вырвалось у Сарычева.

— Не совсем так… Сказала, что у них были… отношения.

— Вы ее допросили?

— Нет, мы ждем тебя.

— Хорошо, — скинул куртку Сарычев. — Едем!

Подходя к кабинету, Сарычев мысленно представлял себе любовницу Кирьяна. Это должна быть типичная маруха с вульгарно накрашенным лицом, с расплывшейся фигурой. Почему-то жиганы западают именно на таких баб! Но когда он распахнул дверь, то увидел молоденькую девушку, эдакого неискушенного цыпленка, едва вылупившегося из яйца.

И эта барышня сумела охмурить самого Кирьяна!

В своем большинстве жиганы похожи друг на друга. Даже пристрастия у них одинаковые — предпочитают крепкую самогонку да легких на передок марух. А Кирьян сумел избежать общепринятого стереотипа, не опасаясь услышать колких насмешек. Что лишний раз свидетельствовало о том, что приходится иметь дело с человеком неординарным. Значит, придется изрядно погоняться за ним, прежде чем наконец он попадется.

Всегда любопытно знать, чем такие женщины привлекают людей, подобных Кирьяну. Видно, придется потрудиться, чтобы докопаться до истины.

Сарычев сел за свой стол. Свет, падающий из окна на девушку, хорошо освещал ее лицо. Ничего отталкивающего или вызывающего антипатию. Даже макияжа в меру. Смущенно прикрыла глаза длинными ресницами, догадавшись, что за интересом председателя московской Чека прячется нечто большее, чем профессиональное любопытство.

— Как вас зовут?

— Люся… Людмила.

— Людмила, вы знаете, почему мы вас задержали? — спросил Сарычев.

Острые плечики слегка приподнялись вверх:

— Потому что я подруга Кирьяна Курахина. Ведь вы же его ищете?

— Вот как… Но о том, что вы подруга Кирьяна, мы услышали от вас.

Ресницы испуганно вспорхнули, а лицо при этом приняло удивленное выражение.

— И что же вы от меня хотите?

Вытащив из кармана портсигар, найденный в тоннеле, он положил его на стол перед Людмилой. Смутное ощущение подсказывало ему, что такое стремное дело, как ограбление ювелирного магазина, не могло обойтись без участия Кирьяна. Это было в его духе: наглость, масштаб и крупная добыча. Фартовый не любил работать по мелочам, хапал сразу и много. Даже если он и не принимал непосредственного участия, то наверняка знал людей, которые провернули это дело, и наверняка получил от них немалые комиссионные.

— Это чей портсигар?

Девушка удивленно подняла глаза на Сарычева.

— Так вы его поймали? Тогда чего же вы меня держите?

— О ком вы говорите?

— О Кирьяне. Это же его портсигар. Он никогда с ним не расставался.

Вот оно и выяснилось. Сарычев убрал портсигар в ящик письменного стола.

— Пока еще не поймали. Но можете не сомневаться, никуда он от нас не денется. Как часто вы с ним встречаетесь?

— Трудно сказать… Это ведь не от меня зависит. Он как-то всегда неожиданно появляется.

— Где именно он вас находит?

— У моей тетки, на Стромынке.

— Это случайно не Елизавета Васильевна?

— Вот видите, — радостно воскликнула барышня. — Вы ее тоже знаете.

— Работа у нас такая — все знать. Когда вы виделись с ним в последний раз?

— Это было десять дней назад. — На лице девушки появилась улыбка. Ей явно было что вспомнить. — Тогда он подарил мне бусы из малахита, а еще колечко с зеленым камушком. Сказал, что это изумруд, — не без хвастовства ответила барышня.

Кажется, секрет ее разгадан — проста, бесхитростна. Гривенник в сравнении с ней будет более сложная конструкция. С такими женщинами легко расслабиться. Они не напрягают, не заставляют разгадывать сложных душевных ребусов, предел их мечтаний — колечко с блестящим камушком.

— Почему же так долго он не показывался? Все-таки десять дней прошло.

Барышня неожиданно надула губки. Головенка пустая, а вот мимикой владеет в полной мере, на такие пухлые губки можно и купиться.

— Мне кажется, что у него, кроме меня, еще кто-то есть.

— С чего это вы так решили?

— Однажды он ко мне пришел, а от него пахло духами. Он все время так… Не появляется, не появляется, а потом вдруг объявится. Надарит всего… Ну я барышня отходчивая, забываю обо всем, и мы опять вместе. Но он больше недели никогда не пропадал, а тут целых десять дней. Я боюсь, что он совсем может не вернуться ко мне.

Несмотря на простоту ее душевного устройства, такие женщины, как правило, очень ревнивы. И эту черту характера следовало использовать.

— Мне сказали, что у него есть другая женщина.

Людмила фыркнула:

— Вы тоже об этом знаете. Этому кобелю меня одной мало. Он к каждой бабе под подол норовит заглянуть. А ведь чего заглядывать-то? Лучше, чем у меня, ему все равно не найти!

— Вот что, девочка, — посуровел Сарычев. — Ты знаешь, куда попала?

Девушка фыркнула:

— Мне уже объяснили.

— Не хочу тебя пугать, но от нас только две дороги: к стенке или в лагерь. Так какой вариант для тебя предпочтительнее?

По хорошенькому личику пробежала неприятная судорога.

— Впрочем, у тебя есть еще один выход: ты сдаешь нам Кирьяна с потрохами, и тогда у тебя есть возможность выбраться из этого здания через парадную дверь. Так все-таки что ты выбираешь?