собираюсь таять перед твоим обаятельным выступлением, достойным комедии дель арте[148].

Я слышала за спиной мягкие шаги Стерлинга. Он встал между мной и стеной, заставляя наши глаза встретиться. Его зрачки, сузившиеся от гнева, расширялись, как два чернильных пятна, постепенно захватывая белки.

– Мы можем сегодня отправиться в Англию. «Stormfly» способен противостоять бурям. Улизнуть будет легче, потому что стена урагана еще не до конца закрылась.

Я моргнула, не выдержав его взгляд. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Суровая красота Стерлинга пронзила меня: высокие скулы, бархатные губы, холодная янтарная кожа. В эту секунду я каждой клеточкой тела почувствовала, что вампир совершенно и полностью искренен.

– Я уже говорил тебе, что не играю роли, – прошептал он. – Ты тоже, судя по тому, как смотришь на меня.

– Прошу тебя, не выдумывай. Ты не знаешь, что у меня в голове, – выдохнула я. – Ты вообще обо мне ничего не знаешь.

– Ты права, ничего не знаю. Тогда просвети меня и ответь на один-единственный вопрос: ты действительно хочешь выйти замуж за Бледного Фебюса?

Я схватилась за изголовье кровати, стало трудно дышать. Сам того не зная, Стерлинг вернул мне тот же вопрос, с помощью которого я влила сомнения в сознание его протеже. Как будто судьба повторилась. Самым ужасным было то, что я услышала себя, произносящую те же слова, что Джуэл:

– Это мой долг.

Стерлинг подошел совсем близко. Ледяная аура вампира проникла сквозь окутывающий меня тюль, как будто встретились наши обнаженные тела. Радужки его глаз напоминали два обсидиановых зеркала. В них отразилась темная спальня, а белое платье дрожало, как блуждающий огонек в ночи. По коже побежали мурашки, когда Стерлинг осторожно наклонился ко мне и нежно прижал к моим трепещущим, полным жизни губам свои бескровные, холодные, как смерть, губы.

Этот поцелуй не имел ничего общего со страстным, сорванным украдкой в разгар осенней охоты, поцелуем Тристана де Ля Ронсьера, где смешались наши пот и дыхание. Поцелуй с вампиром был полной противоположностью: кристальным моментом, отстраненным, вне времени; лаской, пушистой, как снежинка, и столь же хрупкой. Эфемерные хлопья снега растаяли в тот момент, когда Стерлинг медленно отстранился.

Он шепотом повторил свой вопрос:

– Чего ты действительно хочешь, Диана?

И я, как механическая кукла, повторила ответ:

– Исполнить свой долг…

Выражение, застывшее на янтарном лице лорда, не было ни досадой, ни гневом, а хуже – разочарованием. Мое крошечное отражение в его огромных, как космос, зрачках сокрушило меня.

– При Дворе Ураганов разбиваются не только корабли, – с горечью заметил вампир, – но и сердца. Прощайте, мадемуазель де Гастефриш. Надеюсь, что ваш Король и его почести стоят этих свеч.

Меня охватило неодолимое желание удержать Стерлинга, поведать ему, что ничего общего с Королем Тьмы у меня нет и не было, что мой долг – это Народная Фронда, и только она одна! Тот, кто обладает высокой душой, поймет, что я жертвую собой ради дела, а не ради почестей. О, я бы все отдала, чтобы стереть мучительную боль в глазах Стерлинга и зажечь их вновь огнем, который горел в них всего мгновенье назад. Но нет у меня права открыть юноше правду. Стерлинг Рейндаст развернулся, удрученно опустив голову, и вышел.

Сколько времени просидела я в одиночестве, застыв за туалетным столиком, вперив взгляд в свое отражение и не видя его? Несколько минут? Час? Лорд Стерлинг Рейндаст часто казался мне живее смертных. Но последний взгляд, который вампир бросил на меня, был взглядом мертвеца: образ неудавшейся любви, которая могла бы быть между нами, но которой никогда не будет.

В горле застрял ком, в глазах щипало, но я запретила себе плакать, чтобы не испортить макияж новобрачной, ведь цель уже так близка… Я заставила свое изображение в зеркале изобразить подобие радости. Клянусь Тьмой, как только Бледный Фебюс позовет меня, я разом покончу со всем!

– Дорогая кузина? – раздался за дверью робкий голос.

Прюданс… подружка невесты, которую судьба навязала мне. Наверняка пришла вместе с Поппи, чтобы сообщить о том, что будущий муж готов принять меня. Я прочистила горло и позвала ее. Девушка вошла одна. На ней была юбка из голубого хлопка, кружевные перчатки. Голубые ленточки в светлых косах делали ее образ еще более трогательным: ребенок, брошенный в самое логово Двора Ураганов.

– Вижу, ты уже надела подвенечное платье, хотя твоя свадьба состоится в ночь летнего солнцестояния, через месяц с небольшим, – заметила она, застенчиво улыбнувшись.

– Это платье нравится Бледному Фебюсу. Лучше надеть его этой ночью. Он звал меня?

– Нет, пока еще нет. Я пришла, чтобы снова сказать, что очень горжусь тобой и твоей победой.

Я заставила себя улыбнуться. Юная бретонка тихо прикрыла за собой дверь, чтобы мы могли уединиться. Ее невинность тронула меня, ее спонтанность взволновала. Когда Прюданс появилась в Нанте, я думала, что она станет занозой в пятке, но кузина оказалась безвредной и даже очаровательной. Я действительно привязалась к ней во время нашего рейса в море.

– Очень мило, Прюданс, только сомневаюсь, что моя победа – хорошая новость для тебя. Ведь если бы меня устранили, ты могла бы вернуться в поместье де Керадак, к своим родителям. Или ты действительно хочешь окончить свои дни далеко от родных, в качестве фрейлины герцогини дез Ураган?

Честно говоря, для себя я решила сделать все, чтобы избежать свадьбы с Бледным Фебюсом. Для меня она больше не цель, и Фронда ничего здесь не выиграет. К тому же перспектива этого замужества наводила ужас. Однако удастся ли избежать брака? Пока я плыла по течению: сначала необходимо получить «El Corazón de la Tierra», затем постараться убежать с алмазом; если не получится, возможно, решиться на свадьбу и после искать выход… Неизвестно, каким станет исход моей авантюры, но в одном я уверена: не стоит Прюданс вовлекать в это.

– Несколько недель в твоем обществе для меня бесценны, дорогая Прюданс, – тихо сказала я, надевая маску «старшей сестры», к которой кузина была так привязана. – Ты хотела увидеть мир – тебе это удалось. Но пришло время вернуться в родную Бретань. Могу представить, как волнуется моя тетушка. Отправляйся на борту «Невесты в трауре» в обратный путь вместе с Поппи и Зашари. Поверь, так будет лучше для тебя.

Я приготовилась услышать протесты нежной, ранимой девушки, однако, вопреки ожиданиям, Прюданс согласилась со мной:

– Ты права, дорогая кузина. Момент возвращения в Бретань наступил.

– И это правильно! – поддержала я, шагнув к ней, чтобы обнять. – Ты вернешься с кучей воспоминаний, которыми будешь делиться с будущими детьми.