Он указал на зеркало.

– Там. Расскажите, что вы увидели.

– О… Я видела Тивию. Труд вашей жизни.

– Нет, до этого! Что вы увидели первым?

Эмили нахмурилась. Разве он не видел это сам? Город в руинах, охваченный огнем. Императрицу Джессамину, живую, но постаревшую, сидящую в одиночестве на сломанном троне.

Крыс. Целое море крыс.

«Пусть говорит. Пусть говорит».

– Я не понимаю, – ответила она.

Жуков раздраженно воскликнул – Эмили впервые видела, чтобы он потерял контроль над собой, – и подошел к ней. Он опустил взгляд, и она почувствовала, как красные глаза прожигают ее, а бойня отходит на второй план. На мгновение она потеряла ориентацию.

А потом все словно стихло.

– Не шути со мной, дитя, – сказал Жуков. – Амулеты даруют мне разные силы, и я могу причинить тебе гораздо больший вред, чем простая дезориентация. – Он снова указал на зеркало. – Это зеркало показывает прошлое, настоящее и будущее – возможное будущее, если колода мира снова будет перетасована и карты лягут иначе. Теперь говори, что ты там увидела?

Нахмурив лоб, Эмили сложила воедино все части мозаики.

Видение города, где ее мать жива, но обречена править в муках, было будущим. Будущим, которое могло наступить.

Как и видения Эмили хохочущей на троне, пока Корво убивает ей на потеху всех аристократов города.

Все это были возможные варианты будущего – того будущего, которое наступило, если бы пятнадцать лет назад план Жукова был бы исполнен. Если бы он захватил Тивию и заменил один железный кулак на другой.

Будущее, которое наступило бы, если бы мама Эмили осталась жива.

– Я… – пробормотала Эмили. Чего хотел Жуков? Ради чего все это?

– Говори, Эмили! – проревел он. – Я победил?

Эмили зажмурилась.

– Я не понимаю!

– Зеркало! – воскликнул Жуков, после чего наклонился и рывком поднял Эмили на ноги. Одной рукой он схватил ее за лицо и сжал щеки, поворачивая ее к зеркалу, а другой показал в него. – Прошлое, настоящее и будущее сейчас здесь, в этом цеху. Мне лишь нужно дождаться подходящего момента и сделать последний шаг. – Он отпустил Эмили, и она упала на пол. – Скажи мне, когда наступит этот момент, и я спасу твою мать! Я спасу ее, и история пойдет так, как и было задумано!

Эмили побледнела. Конечно. Он мог перемещаться сквозь зеркала – сквозь отражения. Он сказал, что для него они превращались в коридоры. А это зеркало, это невероятное магическое зеркало, было…

Дверью.

Дверью в прошлое. В тот день пятнадцать лет назад, когда Корво принес плохие новости. В тот день, когда мир Эмили рухнул.

В тот день, когда убили ее мать.

И…

Он мог это предотвратить. Это было в силах Жукова. Он мог шагнуть в зеркало. Вернуться назад. Помочь Корво одолеть Дауда. Предотвратить убийство.

Спасти ее маму.

И…

И обречь мир на будущее, полное смерти и тьмы, на будущее, где Дануолл пал, где ее мать правила жуткой империей, где дочь императрицы была одержимой маньячкой, а ее отец – жестоким убийцей.

Эмили покачала головой.

– Нет.

Жуков попятился, как будто его толкнули.

– Что?

– Я вам не позволю.

– Послушай меня, императрица, – прошептал он. – Я предлагаю тебе целый мир. Я даю тебе шанс исправить ошибки. Восстановить равновесие. Я могу спасти твою мать.

– Я знаю, – кивнула Эмили.

– Тогда в чем…

Эмили грустно улыбнулась.

– Если вы вернетесь и спасете мою мать, вы спасете себя. Вы захватите Тивию. Вы придете к власти.

– И твоя мать будет жива – здесь, сейчас.

Эмили покачала головой.

– В гибнущем мире, – сказала она. – Правительница империи болезней и огня. Вы будете править Тивией, но недолго. Крысиная чума распространится и убьет всех до единого. Дануолл станет лишь первым городом у нее на пути.

– Ты лжешь.

– Вы сами спросили, что я видела.

– Ты лжешь.

Эмили ничего не ответила.

Жуков развернулся к зеркалу.

– Неважно. Это лишь один из множества вариантов. Твое присутствие здесь сыграло мне на руку, но на самом деле в нем нет необходимости. Я найду другой момент. Мой план исполнится, и я перережу верховных судей, как свиней, которыми они и являются.

Эмили опустилась на корточки и потупила взор. В который раз она попыталась освободиться из пут, но кожаные шнурки крепко стягивали ее запястья.

Она была беспомощна. Беспомощна и одинока.

Жуков подошел к зеркалу. Поверхность всколыхнулась, как вода, и изменилась, когда он принялся искать нужный момент.

Эмили подняла голову.

Краешком глаза она заметила какое-то движение.

На металлической лестнице послышался шорох. Жуков тоже услышал его и повернулся посмотреть.

И тут Эмили почувствовала дыхание возле уха.

– Я здесь, – шепнул кто-то рядом.

Путь до китобойни занял больше времени, чем рассчитывал Корво, но особняк Бойлов находился в другой части города, а добираться пришлось своим ходом. Он несколько раз переносился с крыши на карниз, с карниза на крышу, но так как уже осушил один флакон из собственных запасов аддермирской микстуры и, не зная, с чем ему придется столкнуться на бойне, хотел сохранить два оставшихся.

Потому что ему нужна будет вся его сила. Что бы ни делал Жуков, каким бы ни был его план, Корво забыл обо всем, когда свернул за угол, оказался на набережной и увидел китобойню, возвышающуюся на другом берегу. Теперь у него в голове была лишь одна мысль. У него осталась лишь одна цель.

Спасти Эмили.

Но когда он подошел ближе и пересек реку, перенесшись с северного берега на южный и использовав в качестве промежуточной остановки корпус старого корабля, стоящего на рейде, он понял, что Жуков действует наверняка. «Китобоев», скорее всего, осталось совсем немного, но он выставил возле бойни как минимум троих, чтобы они охраняли подходы. Корво не сомневался, что охрана есть и на другой стороне здания, а вот сколько бандитов было внутри, ему оставалось только догадываться.