невольно в сознании связывались в один тугой узел. Смерть Маргариты определенно была звеном в общей цепи происшествий вокруг Корозова. Ее убийство разом оборвало тропку к Якову Львовичу. Лаптев, к сожалению, ничем здесь не помог. Но из головы Аристарха не выходил Шустрый. Нельзя исключать, что он может быть причастным к этому убийству. Чем черт не шутит. Тут уже все, как говорится, в кучу. Туда же и смерть водителя, машина которого однажды подвозила к подъезду Маргариту. Определенно, все это был один клубок, но явно, что концы оборваны. Еще не остыл жар от этих происшествий, как произошло новое событие. На окраине города во дворе одного из домов обнаружили несколько трупов. Акламин выехал к месту побоища. Ни у кого никаких документов в карманах. И никаких свидетелей происшествия. В соседних домах отвечали, что не слышали выстрелов. Пожимали плечами в ответ на вопрос, не заметили кого-то незнакомого? Разумеется, у Аристарха были сомнения на этот счет, но люди набрали в рот воды. И с этим ничего не поделаешь. По номеру минивэна, стоявшего за воротами, определили имя владельца. А чуть позже родственники опознали труп в морге. Но это ничем не помогло. Предприниматель, который занимался перевозками, нанимался по телефону. Кого и куда возил перед гибелью, никто из родственников ответить не мог. Между тем Аристарху показалось, что труп в дорогом костюме с ножевым ранением в сердце, хоть и отдаленно, но походил на фоторобот Якова Львовича. И Аристарх для опознания пригласил в морг Корозова. Глеб, разумеется, сразу опознал Дуковского.

— Так это же он! — воскликнул. — Вот как судьба распорядилась. Все-таки мы его нашли, хоть и не в том виде, в каком хотелось бы.

— Посмотри лучше, — попросил серьезно Аристарх. — Фоторобот, составленный с твоих слов, мало чем похож.

— Но ты же узнал, — поморщился Глеб.

— Скорее догадался, — поправил его Акламин.

— Что ты от меня хочешь? — проворчал Корозов. — Я не художник. Умел бы рисовать, был бы портретистом, как Шилов.

— Посмотри на остальные трупы. Может, опознаешь кого-то, — сказал Аристарх.

Посмотрев на трупы других, Глеб отрицательно покрутил головой:

— Нет. Этих я никогда не видел.

— Уверен? — неулыбчивые глаза Акламина смотрели пытливо.

— Абсолютно, — подтвердил Корозов.

Итак, история с Яковом Львовичем для Акламина и Корозова закончилась неожиданно. Они вышли из морга. Два охранника Глеба ждали снаружи у двери и тут же пристроились за ними. Проходя мимо центрального входа в здание больницы, Аристарх посмотрел на время:

— У меня здесь еще дело к главному врачу, — сказал Глебу. — Я поднимусь к нему, а ты поезжай.

Распрощавшись, Корозов отправился к парковке. Уже приближаясь к ней, вдруг увидал, что наперерез ему движется полицейский Дворняшин. В голове сразу мелькнула мысль: этого еще принесла нелегкая. Дворняшин шел уверенно, с каким-то вызывающим видом раздувая полные щеки и широко открыв холодные, ничего не выражающие, круглые глаза. Выпирающий живот натягивал рубашку впереди. Преградив Глебу дорогу, полицейский, едва раскрывая рот, пошевелил полными губами:

— Кто бы мог убить вашего знакомого? На меня, например, ваша охрана не охотилась. А его искала. С какой целью она искала его? Какое вы отдавали ей поручение?

— Почему вы решили, что она искала его? — ощущая вскипающую неприязнь к Дворняшину, сдержанно спросил Глеб.

— Я все знаю! — дернул плечами полицейский. — У меня не выкрутитесь!

Напружинившись, Корозов сжал скулы, сделал паузу, сбивая учащенное дыхание, после чего твердо произнес:

— Во-первых, ваши вопросы некорректны! Во-вторых, вы не оперативник, чтобы задавать мне такие вопросы! И в-третьих, я не собираюсь перед вами отчитываться!

— Вот и хорошо! — хмыкнул Дворняшин. — Значит, можем поговорить начистоту. Только не советую запираться! Потому что признание, гражданин Корозов, в вашем положении это лучшее, что у вас есть.

Услышав такие слова, Глеб хотел шагнуть мимо Дворняшина, но тот взял его за полу пиджака, придержал, проговорил:

— Не спешите, мы еще только начали!

Нервная морщина прошлась по щеке Глеба:

— Не прикасайтесь ко мне своими руками! — упругим голосом выговорил Корозов. — Работа в полиции — это не ваше занятие. Вы занимаете чужое место. Не думали о том, чтобы уступить его другому?

— Не вам решать такие вопросы! — отрезал Дворняшин. — Вы зря упорствуете! Вам никуда не деться! Ответите за все! В том числе за эти трупы, гражданин Корозов!

— Было бы лучше, если бы вы искали настоящих убийц! — сказал Глеб, чуть отступив.

— Поначалу все отказываются! — проговорил полицейский, как будто не слышал слов Глеба. — Но потом развязывают языки! И вам придется развязать его! Не надейтесь, что все сойдет с рук! Нехорошая цепочка прослеживается: сначала Даршин, потом секретарь Маргарита, а теперь вот новые трупы! Вам не кажется, что это слишком? Вы зарвались, гражданин Корозов!

Так хотелось Глебу от всей души послать Дворняшина подальше, чтобы насладиться чувством удовлетворения собой, но он сдержал себя. Не стоило говорить лишнего. Спрашивается, почему Дворняшин именно его обвиняет во всех убийствах? Выслуживается или от недалекого ума? Ответа не было. Но все глупо. Всегда приходится опасаться глупцов. Нормальный человек совершает нормальные поступки, глупцы — непредсказуемые. Таков их удел. В этом опасность для окружающих. Между тем Дворняшин на глупца не походил. Корозов это хорошо видел. Получается, выслуживается, а если нет, тогда заблуждается. Иначе откуда такая агрессия? Ведь не может только из-за одной антипатии к нему. Хотя неприязнь иногда играет главенствующую роль. В общем, висит что-то в воздухе, но что, понять пока трудно. Выслушав полицейского, Глеб сдержанно спросил:

— Я должен это понять, как угрозу в свой адрес?

— Угрозу? — хмыкнул Дворняшин. — Много чести рассыпать угрозы тем, кто преступает закон!

— И кто же здесь преступает закон? — теряя терпение, выдавил Корозов.

— Я — полицейский, и моя обязанность нести законность! — раздул щеки Дворняшин. — Полиция не угрожает, она находит и сажает преступников!

Нахмурившись, Глеб выдал:

— Полицейский — это Акламин, а вы не полицейский!

Холодные глаза Дворняшина остановились, вцепившись в лицо Корозова:

— Боитесь? Расплату чуете? Знает собака, чье мясо съела! Зря надеетесь на Акламина! Не поможет он вам! Вы уже на крючке, а ключик у нас в руках, будьте уверены! Придется сменить мягкий матрац на жесткие нары!

Жаром обдало грудь и шею Глеба, он резко обошел полицейского и молчком шагнул к своей машине. Охранники сели на свои места. Автомобиль тронулся. Двоняшин не двинулся с места. Мрачно смотрел вслед машине. О чем он думал в эту минуту, знал только он.

15

От Сутулого Шустрому пришла весточка, что тот расквитался за него. Однако Шустрому от этого не стало веселее и не сделалось легче. Если