собрались в одной точке и умчались в сторону мусорки. Хлопнула крышка, загудел вентилятор, потом зажужжал моторчик пресса, утрамбовавший. Теперь его хоть в атмосферу необитаемой планеты выкидывай, хоть для переработки на отдалённый астероид отдавай.

В воздухе повисла тишина. Экипаж долго переглядывался между собой, и первым начал набирать текст сопящий от усердного раздумья навигатор:

«Княже, я понимаю, что это княжеские и инквизиторские дела, но если джинн утилизировал в безразмерную точку целый лайнер, не приходит ли в голову, что „Синяя птица“ для него на один зубок?»

На лице Ивана радостная улыбка сменилась кривой и кислой, а глазах мелькнула злость.

— Я никого не держу. Можете сойти в первом же порту, — огрызнулся парень.

Навигатора поддержал Потёмкин, грустно вздохнув.

— Михаил прав. Но чтобы мы могли принять решение уйти или остаться, надо знать твои планы и мотивы. Мы не фанатики, чтоб гибнуть по мановению руки лидера. И не берсеркеры, чтоб стремиться в Валгаллу.

Княжич резко задрал лицо и, если бы не причаленная к его шее Нулька, подался бы вперёд.

— Мотивы? — громко произнёс он, а когда Потёмкин прижал палец к губам, призывая к молчанию, а потом показал взглядом на беса, снова усердно забегал глазами по голограммной клавиатуре: «Мне сейчас не вырваться из-под куратора. Если ничего не придумаю, то буду вечным мальчиком на побегушках, которому даже ничего не рассказывают и только используют втёмную для тёмного дерьма!»

Потом добавил злой смайлик и десять восклицательных знаков.

Потёмкин снова вздохнул. Киборг мог бы тоже управлять взглядом, но предпочитал тыкать пальцами по воздушным кнопкам.

«А если самому отступить?»

— Не получится! Я не хочу возвращаться в серое говно, скуля, как побитая собака! — Иван запнулся и поник. — И Фёклин батя легко меня там достанет. Он же купец первой гильдии, у него связей тьма-тьмущая. Меня выгонят из универа. Я не смогу устроиться на работу. Хоть к киберпанкам на бетонку иди, чтоб сдохнуть не в подворотне, — в конце своего монолога парень опустил голову в условный пол и обхватил голову руками. — Я не знаю, что дальше делать. У меня только один выход — идти напролом.

— Ты же ни в чём не виноват.

— Это вы ему сами попробуете объяснить! Короче, говно говняцкое.

— Понятно, что говно, помимо серого, бывает тёмным и даже полутёмным нефильтрованным, но каким именно путём ты собираешься ломиться? — тихо, но чеканя каждое слово, проронил Потёмкин.

— Не знаю.

Иван вздохнул, в очередной раз глянул на подозрительно притихшего беса и напечатал: «Надо найти связь между куратором и пиратами. Как и решили, заново проверить все задания — тюремный кор и шахту. А там видно будет. В общем, не знаю».

И снова тишина. И снова Потёмкин:

— Княже, ты если будешь ломиться напролом, то ломись с умом и неспешно. Есть же поговорки: тише едешь, дальше будешь; семь раз отмерь, один раз отрежь. Иначе подохнешь молодым и в одиночестве.

Иван легонько кивнул, давая понять, что услышал совет, а потом поднял руку и осторожно взял Нульку за локоть.

— Если не сильно устала. Давай к летучему голландцу. Мы его в прошлый раз вычистили. Там не должно быть неожиданностей.

Петрович, изобразив глубокое сомнение, крякнул, а потом обратился к корабельной фее:

— Нулька, смастери силу тяжести, а то что-то уже подустал.

Он не успел ничего добавить, как по всему кораблю пронеслись грохот и визг. Все заохали, так как вернулась сила тяжести.

— Нулька, твою мать! Ты опять⁈ — вырывалось у капитана, и все уставились на девушку, у которой было совершенно контуженое выражение лица.

— Но это не я-я-я, — протянула она.

На этот раз изумление возникло на лице остальных. Экипаж стал переглядываться, а затем все взоры остановились на самодовольной физиономии беса.

Тот сидел, неспешно жевал ириску и наслаждался моментом, который явно отомстил за недоверие. Одним словом, бес, зато ясно, почему чертей не любят — от них один только вред вперемешку с гадостями.

Никто не успел ничего понять, и только Потёмкин злобно процедил:

— Вот зараза.

А в следующий миг в кают-компанию с диким мявком ворвался кот. Запахло кислой тошнотной.

— Ну, не хотите как хотите, — усмехнулся чёрт, гравитация снова исчезла, подкинув людей вверх, и только жидкий кот прилип магнитными лапками к полу. Следом в кают-компанию шумными серыми молниями влетели дельфиновые русалки.

— Лови зверюгу!

— Держи его!

За ними с глубочайшими извинениями и скорбью на лице протиснулась большая белая дева.

— Я не хотела-а-а, — грустно протянула она. — Он са-а-ам.

Кот стал метаться по стенам и потолку. За ним оставались влажные следы. Да и сам робот выглядел совершенно непрезентабельно.

— Мой корабль! — заорал Петрович, схватившись за голову. — Что вы сделали, дуры⁈

— Мне стало плохо, — густым, но чистым басом, проговорила белая. — Я схватила тазик. Меня стошнило. А там кот, и меня стошнило на кота.

— Бли-и-ин! — громче прежнего завопил капитан. — Я вас цепями к вёдрам с тряпками прикую! Это же уборки на несколько дней!

— Урод, ещё раз выкинешь такой фокус, я тебе крестик к глотку забью! — взревел Потёмкин, протянув в сторону беса тяжёлый механический кулак.

— Скучные вы, — прохрюкал чертяка и показал киборгу язык.

Иван быстро обернулся на Нульку:

— Давай прыгнем. А то они точно поубивают друг друга.

Та часто закивала:

— Да-да-да. Конечно.

— Михась, — протянул Иван, позвав навигатора.

Тот сперва уставился, не понимая, пришлось даже пояснять. Затем навигатор кивнул и вызвал голографические менюшки, в коих принялся быстро рыться.

Меж тем обстановка накалялась. Чёрт подзуживал киборга и капитана, швыряя фантики на пол.

— А ну, живо поднял! — орал Петрович.

— Это кто сказал?

— Я сказал! Я здесь старший!

— Ню-ню-ню, — передразнил его бес. — Твои предки в десятом поколении назад комочки из манной каши выковыривали, когда я осознал себя в этом мире. Молокосос.

— Я его сейчас убью! — завопил Петрович, вскочив с места. И даже не невесомость не была преградой для старого космического волка, которой уцепился ногами за специальную хромированную подножку внизу кресла. — Я его сейчас за шкирку в открытый космос выкину, пусть гребёт ластами до ближайшей планеты. Он же долгожитель, за пару миллионов лет управится!

— Лови кота! — визжали русалки, отталкиваясь от переборок, словно от стенок бассейна.

Робот ошалело