Торми подошел к глобусу и ткнул в океанскую гладь. Место находилось в отдалении от остальных Аратских островов.

— Не слишком далеко, — задумчиво произнес Солнечный. — Вполне можно было и заметить такой большой остров.

— Так он же магический, — сказал Смайл. — Здесь даже заклинание какое-то про туман.

— Туман, да, — сказал Марк. — Или что похуже. Ладно. Сначала от Деверо скрыться надо.

— У него хорошие ищейки, — кивнул Торми. — Слышали про Рэя «Рокота»?

— А то, — кивнул Марк. — Такой в зад вцепится — челюсти только клещами разжимать.

Мы рассмеялись.

— Значит, нам лучше двигаться без остановок. Пойдем здесь, потом свернем к пустынным землям, проберемся красной рекой…

— Она разве не пересыхает в это время года?

— Ничего. Мы Сайвулу поможем, — улыбнулся Торми. — Главное сейчас быть начеку и ловить ветер.

И он был попутным — не знаю, почему. Возможно, благодаря тому, что я каждый день просила о помощи Цахтала и пыталась применять магию, пусть она все ещё оставалась неведомой, сложной. Сидящая глубоко внутри, магия подчинялась той стороне меня, что оживала только вместе с особыми чувствами.

На следующий день пришел в себя Кулек, и, наевшись, рассказал о том, как его схватили воины правителя.

— Но я не испугался, — гордо сказал человечек. — Знал, что они раньше времени не убьют. А потом вы меня спасли, господин Марк.

— А потом — ты нас, — усмехнулся Солнечный. — Спасибо, Кулек. Вот уж точно не ожидал обрести такого друга.

Шуршакал покраснел. Делал он это ещё ярче меня.

— Я вообще-то немного приврал. Я забрал у господина Ачачали ещё кое-что и отдал это господину Торми. Вещь нужно вернуть морю, она всегда жила там.

— Что же это? — любопытно спросила я.

— Раковина голубого моллюска! — заявил Кулек. — Другие не тоскуют по воде, но эта просила спасти её.

— Болтливые вещи, — улыбнулась я. — Ты слышал её прежний голос?

— Нет, нынешний. Ничто не умирает навсегда, госпожа Габи.

Его слова придали мне уверенности. Марк вскоре окончательно поправился, и мы приблизились к пустыне. Торми благодаря своим чудесным глазам успевал заметить другие корабли и всегда уводил Сайвула подальше, так что мы ни с кем не столкнулись.

Красная река оказалась густой и темной, как кисель. Корабль шел неохотно, и пришлось мужчинам впрячься, чтобы тащить судно. По горяченному песку, под палящим солнцем это было тяжело. Мы с Дайрой и поваром то и дело приносили труженикам воду.

Путешествие через пустыню длилось два дня, и я начинала переживать, что мы до сих пор удачно уходим от преследования. Мог ли Деверо перекрыть все выходы к океану? Как выяснилось, Торми подумал и об этом. Когда песок сменили камни, кисельная река стала шире и глубже, и мужчины сели на весла. А потом мы свернули и пошли болотами, где приходилось постоянно щупать дно на предмет скрытых воронок.

— Итак, что мы имеем, — сказал хитрый капитан. — Это самый прямой путь к океану, и по береговой линии нет ни одного города, а, значит, и судов будет гораздо меньше. Даже если правитель пустит за нами быстроходные преследователи, они не успеют перехватить Сайвула, ибо время наш друг.

И он оказался прав. Спустя несколько дней изнурительной гребли мы увидели на горизонте синюю полоску большой воды. Торми послал двух ребят на лодке — проверить, нет ли засады. Но путь был чист, и мы благополучно вышли в океан. Это было уже очень странное везение. Возможно, нам помогали все три предка: Цахтал, Кервел и хранитель аратов Тири-Ли-Банар.

Вскоре берег скрылся вдали, и я впервые почувствовала настоящий страх перед стихией. Вокруг — вода, и отнюдь не такая мирная, как речная. Даже море не могло соперничать с водами столь мощными и глубокими. Что ждало нас там?

Первые дни ничего не происходило. Потом Торми подвел судно к одному из островов, где можно было пополнить запасы. Как выяснилось, это был уголок сопротивления, ибо там не любили нынешнего правителя. Деверо знал об этом месте, люди знали, что он знает. Но пока что в открытую друг против друга никто не выступал.

— Время не пришло, — сказал Марк. — Но скоро все изменится.

— А что за человек подходил к нам на балу? — вспомнила я. — Такой высокий, темноглазый…

— Тот самый цепной пес, Габ. Рокот, или, как его ещё зовут, Резак.

— Ой! А о чем вы говорили? Он нарочно подошел, когда ты один был?

— Именно. Видишь ли, у Рокота свои цели. Пока точно не могу сказать, чего он хочет.

— Так он плохой или хороший?

Марк хмыкнул.

— Для нас он не опасен. Да, я сказал, что такой больно кусает, но это был лишь пример. У Деверо хватает подобных ребят. Хотя, конечно, Рокот — легенда.

— Он вроде не страшный, только высокий очень.

— Все мы люди, Габ. Величина страха не зависит от ужасности облика. Хотя будь у него мерзкая рожа, конечно, нежные сердца трепетали бы…

Я шлепнула мужа по плечу.

— Намекаешь, что я неженка?

— Ты — нет. Просто впечатлительная.

— Все-таки внешность многое значит. Деверо тоже темный, но этот… Рокот — как туча. Даже не грозовая, а та, из которой градины величиной с орехи сыплются. Он словно пятно, понимаешь? Наверное, если бы я как Мэй видела цвет, то разглядела бы только черноту.

— Он преследует свои цели, — повторил Марк. — И я сказал, что не стану мешать.

Я кивнула.

— Как только договоримся с этим богом, мы ведь домой вернемся?

— Соскучилась?

— На Атре как будто время иначе течет. Мне там хорошо. Но с тобой я согласна путешествовать сколько нужно.

— Нам нужно лишь помочь Атре, — сказал Марк. — И я очень надеюсь, что твой день рождения мы проведем в Солнечном поместье.

Я улыбнулась и обняла его. Столица осталась далеко позади, а вместе с ней и страх неудачи.

Я привыкала к океану и училась видеть воздушные массы. Они имели и запах, и цвет, и каждая двигалась со