Ксандер говорил обо мне, у меня всегда перехватывало дыхание, и в памяти всплыли три коротких слова, которые он произнес сегодня.

Я люблю тебя.

Никто не говорил мне этих слов уже много лет. У меня не было возможности обдумать их, так как нас прервал папарацци, и теперь это была банка с червями, которую я не хотела открывать заново.

— Я устала, — сказала я вместо того, чтобы разобраться с нерешенным вопросом. — Мы можем пойти спать?

— Да. — Он потянулся через меня одной рукой, чтобы выключить свет. Темные жесткие волосы на его груди зацепили мою обнаженную кожу, вызывая мурашки, и я была рада, что он не мог их увидеть.

Однако мы не спали. Той ночью, в темноте его комнаты, он брал меня снова и снова, пока мы не потеряли способность двигаться от изнеможения. Наконец, он положил руку мне на талию, притягивая к себе, пока я не почувствовала его бедра напротив своей задницы, и мои отяжелевшие веки безвольно опустились.

Я не помнила, как заснула, но когда открыла глаза, солнце пробивалось сквозь легкие занавески, и я почувствовала, как Ксандер дышит возле моего уха. Его дыхание стало прерывистым, когда он пошевелился напротив меня. Он слабо улыбался во сне, и если у меня и были какие-то иллюзии по поводу того, что может повлечь за собой этот сон, то неопровержимое доказательство дернулось у меня между бедер.

Я вывернулась из его хватки и достала свой телефон. Сотни уведомлений уставились на меня — все они неуклонно росли с тех пор, как я снова начала работать, — но до сих пор я игнорировала их.

Мне нужно было проверить, опубликовали ли наше с Ксандером фото.

Я ввела наши имена в поисковике и увидела обычные пафосные статьи о нашей семье и «благотворительной» деятельности Генри, поэтому переключила дату публикации на эту неделю, чтобы посмотреть, не выставили ли ее в каких-нибудь небольших блогах или новостных ресурсах.

Тогда я увидела статью: ЗВЕЗДА НХЛ — ПЬЯНЫЙ УДАР?

— Это другая статья, — пробормотала я себе под нос, мои рекламные инстинкты тут же включились, и я начала копать. Это то, о чем говорил Ксандер? Из беглого осмотра я поняла, что это будут не очень хорошие новости, но статья оказалась еще хуже, чем я себе представляла.

Автор ссылался гостей вечеринки, представляя события в самом худшем свете. «Пожилой джентльмен с больным сердцем». Генри предстал в образе немощного старика, а Ксандер был агрессором. Про мое избиение не было ни слова. Вместо этого меня называли проблемной женой. По мнению автора статьи, Ксандер с таким же успехом мог бы украсть меня из психиатрической лечебницы.

Генри приложил к этому руку. Должно быть, он пошел к одному из своих приятелей из СМИ и заплатил ему щедрую сумму за публикацию. Каковы были условия их сделки? Бесплатная реклама в его новом приложении? Крупное вознаграждение? Игра в гольф с парнями на каком-нибудь далеком райском острове?

Я не узнала издание, и вряд ли это была новость с первой полосы, но если бы более крупный журнал пронюхал об этом и опубликовал, или не тот новостной блогер распространил это по всему миру, все могло быть очень, очень плохо.

Ксандер сел в постели, простыни упали на его бедра, обнажив рельефный пресс. В золотистом свете его оливковая кожа сияла. Он потер глаза жестом, который мог бы показаться обезоруживающе мальчишеским, если бы не то, как при этом напряглись его руки и живот. Он наклонил голову в мою сторону, и я почувствовала, как у меня свело живот.

— Ты рано встала, — заметил он хриплым со сна голосом.

Я протянула ему свой телефон. Он моргнул, глядя на него с выражением, которое говорило о том, что его забавляет увиденное.

— Я рассказал тебе о статье. Почему ты показываешь ее мне?

— Все гораздо хуже, чем ты описывал.

Он провел большим пальцем по исчезающему синяку на моей щеке.

— Потому что ты заслужила несколько дней, чтобы восстановиться, прежде чем всё полетит кувырком.

Ксандер оттолкнул мой телефон и соскользнул с кровати, обнажив эрекцию, которая тяжело свисала между его бедер. Я почувствовала, как мои щеки запылали, как у школьницы, когда он непринужденно наклонился, надевая боксеры, которые отбросил прошлой ночью.

После того, как он заставил меня раздеться.

— Тебе все равно следовало сказать мне раньше. Мы должны решить, что с этим делать. Я имею в виду, что… я твой пиарщик, и это напомнило мне, что у меня нет номера твоего агента.

— Номер в моем телефоне под именем Росс.

Он бросил свой мобильник мне на колени и назвал пароль.

Я не могла не заметить, что Ксандер никогда ничего не скрывал и открыто делился со мной каждой частью своей жизни. В то же время Генри обычно ускользал со своим телефоном в ванную, чтобы ответить на сообщения. Оглядываясь назад, теперь это имело смысл.

Я тяжело вздохнула.

— Давай договоримся о встрече с Россом и уладим это дело, пока мы еще можем контролировать ход событий.

Прежде чем я успела набрать агента, телефон издал сигнал, и я вернула его Ксандеру. Он выгнул бровь, глядя на экран.

— Что? — когда он не ответил сразу, я спросила: — Генри?

— Нет. Меня отметили под постом в Instagram. — Он наклонил ко мне телефон, но я уже знала, что увижу.

Это была фотография, на которой я сидела на Ксандере на пустой парковке.

В комнате пахло лимонным чистящим средством. После того, как в Instagram опубликовали то фото, Ксандер позвонил своему агенту и тренеру. Они оба согласились на встречу, и теперь мы сидели в одном из административных офисов ледовой арены, где хранились все файлы игроков и налоговая информация по зданию. За моей спиной выстроились картотеки и выглядели они как реликвии 70-х. Возможно, так оно и было. Бюрократия, как правило, движется медленными темпами.

В отличие от социальных сетей.

Я заправила солнцезащитные очки за воротник блузки, застенчиво поправляя одежду, пока изучала двух других мужчин в комнате. Его агентом был темноволосый мужчина по имени Карл Росс — или просто Росс — а тренера я знала как Тренера Фоули.

— Итак, я думаю, мы все знаем, почему мы здесь. — Росс посмотрел на нас. Его взгляд, казалось, остановился на мне и задержался на несколько мгновений дольше, чем необходимо.

— Росс! — рявкнул Ксандер. — Кажется, у твоих глаз есть проблема с блужданием по чужим вещам.

— Прошу прощения, я не хотел… — Карл покачал головой, и Ксандер уставился между