Он ждал до восьми часов вечера, нервничая оттого, чтоосталось так мало времени. Однако в восемь часов раздался звонок, и Гугосообщил ему, что Гайслера можно найти в Дортмунде на Кайзерштрассе.

— Номер дома? — уточнил Дронго.

— Он будет ждать вас завтра в этом доме в девять часов утра,— сообщил Гуго. — Надеюсь, вы успеете туда доехать. До свидания.

Уточнив адрес и взглянув на часы, Дронго буквально ворвалсяв номер Ларисы.

— Мне звонил Гуго. Нужно срочно выезжать в Дортмунд, —сказал он. — Кажется, Гайслер вернулся в Германию.

— Этого не может быть, — возразила Лариса, — это ловушка. Тыпоедешь в Дортмунд, и тебя арестует немецкая полиция. Либо подставят какубийцу, либо убьют как ненужного свидетеля. Я бы на твоем месте никуда неездила.

— Я должен разобраться, — упрямо настаивал Дронго. — ВедьГайслер не должен был возвращаться в Германию ни при каких обстоятельствах.Израиль передал на него сведения в Интерпол, и его появление в любой точкеЕвропы автоматически должно привести к его аресту. Однако он рискнул вернуться.Тогда почему он так рискует? И что действительно произошло в Тель-Авиве? Чемему так сильно мешал Бутцман, что он решил его застрелить? Своего друга,который спас ему жизнь. Почему он решил застрелить Бутцмана?

— Ответ лучше искать в Берлине, — упрямо сказала Лариса. —Сегодня уже поздно. Седьмое ноября. У нас еще есть в запасе два дня.

— Если будем сидеть в отеле, то у нас ничего не получится, —резонно возразил Дронго. — Я собираю вещи и выезжаю в Дортмунд.

— Подожди, — предложила Лариса, — я возьму машину, и мыпоедем по трассе. Дортмунд совсем недалеко.

— Ни в коем случае. Появление там машины с берлинскиминомерами вызовет подозрение. Поэтому будет лучше, если ты останешься здесь, а япоеду в Дортмунд.

— Мы поедем вместе, — возразила Лариса, — и учти, чтоГайслер не мог так просто вернуться. Значит, нас обманывали в Тель-Авиве. Илипытаются обмануть в Берлине. В любом случае мне это не нравится. Мне очень ненравится ни этот звонок Гуго, ни место жительства Гайслера. Мы останемся здесь,Дронго, я считаю — так будет надежнее.

— В таком случае мы не получим никакого результата.

Она посмотрела на него, пожала плечами.

— Поступай, как хочешь. Я еду вместе с тобой. В концеконцов, у каждого из нас своя задача.

— Вещи оставим здесь и поедем на вокзал, — предложил Дронго.— Может быть, в Дортмунд есть ночной поезд, или какой-нибудь другой, спересадками. Нужно сделать все, чтобы завтра утром быть в Дортмунде. Менябеспокоит еще одно обстоятельство. Почему Гуго дал нам адрес Гайслера? Ведьбыло бы логичнее, если бы он дал самому Гайслеру наш телефон, тот бы позвонил ипопытался выяснить, кто именно хочет выйти с ним на связь. Но он этого неделает. Вообще в нашем деле столько запутанного, что лучше разбираться самим.

Он вышел из ее номера, чтобы собрать необходимый минимумвещей у себя. Но когда он закончил собираться, в дверь позвонили. Он осторожнопосмотрел в глазок и, увидев, что на пороге стоит Лариса, открыл дверь.

— Получили сообщение о Дамме, — сказала Лариса. — Эрих Даммебыл руководителем отдела. Работал вместе с полковником Хеелихом. Послеобъединения Германии некоторое время нигде не работал. Затем был арестован какбывший сотрудник «Штази» и осужден на шесть лет. Вышел из тюрьмы в девяностошестом, отсидев четыре года. Где он сейчас и чем занимается, — неизвестно. Онив нескольких вариантах повторяли его фамилию. Но Менарт настаивал, что именноДамме приезжал к ним ночью.

— Думаете, ему разрешили забрать часть документов?

— Нет, не думаю. Если бы у руководства советской разведки неоказались полные списки в ноябре восемьдесят девятого, оно приняло бысоответствующие меры. Тогда еще у них были некоторые возможности. Но судя потому, как пытались вылечить Шилковского, в руководстве Первого главногоуправления КГБ СССР полагали, что сотрудники Хеелиха совсем неплохо справилисьсо своей работой. Мы едем в Дортмунд, Лариса. Последний акт этой драмы долженбыть сыгран по законам театра. Вот только я не знаю, что это будет — комедия,трагедия, фарс? В любом случае спектакль должен быть доигран до конца. И потом,у нас есть еще два дня, и сдаваться я не намерен.

Берлин.

7 ноября 1999 года

Халлер сидел в берлинском представительстве БНД ипросматривал документы. Они вышли на работу в воскресный день, что по немецкиммеркам было неслыханно и могло быть обусловлено лишь невероятным стечениемобстоятельств. У него болела голова. От постоянного недосыпания глаза быликрасными. Но он со своими сотрудниками снова и снова анализировал материалы,словно пытаясь обнаружить в них некий смысл, пока непонятный никому в ихведомстве.

После того как Барлаха перевезли в военный госпиталь, егодопросил следователь, однако раненый не представлял, кто мог установить в егодоме взрывное устройство. Быть раненым при подобном взрыве, это не значит бытьподозреваемым. Следователь не мог арестовать или задержать Барлаха только наосновании того, что несчастный был ранен в своем доме, который неизвестныерешили взорвать. В Германии суд и прокуратура были независимыми органами, идаже такое авторитетное ведомство, как БНД, не могло вмешаться в их работу. Врезультате расследование уголовного дела по факту взрыва продолжалось, а Барлахнаходился в военном госпитале под надзором американцев.

Согласно схеме Халлера русские и американцы интересовалисьгруппой сотрудников полковника Хеелиха. Но сначала был устроен взрыв в домеБарлаха. Затем в организованной автомобильной катастрофе погибает Нигбур. ВТель-Авиве неизвестный стреляет в Бутцмана. Израильтяне прислали запрос наГайслера, уверяя, что он пропал в их стране. Более того, именно Гайслера ониподозревают в попытке совершения убийства своего бывшего коллеги.

Халлер нахмурился. Взял ручку и аккуратно вписал две фамилии— Бутцман и Гайслер. Затем, подумав, обвел последнюю фамилию краснымфломастером. Итак, в живых остались эти двое. И еще двое, наблюдение закоторыми велось уже несколько дней. И в обоих случаях их наблюдатели оказалисьне на высоте. Сначала это случилось четыре дня назад в Нюрнберге. Неизвестныйпредставитель российской службы внешней разведки встретился с ГабриэллойВайсфлог. Никто не мог и предположить, что он осмелится прийти к ней на службу.Затем они исчезли и, пока охрана искала их по всему зданию, находились вкабинете психолога. Сотрудники, следившие за ними, полагают, что они былизнакомы и раньше. Именно поэтому им удалось так легко уйти от наблюдения.Некоторые сотрудники даже считали, что они были близки в прошлом. Во всякомслучае, трудно поверить, чтобы случайный курьер оказался настолько неотразим,что сумел соблазнить немолодую женщину. Габриэлла — мать двоих детей, и тем неменее эксперты полагали, что в кабинете психолога у них была интимная встреча.Постель была смята, в душевой пол был залит водой. Курьер сумел не тольковстретиться с Габриэллой, но и уйти незамеченным.