— Впервые слышу такое имя, — усмехнулся Гуго.

Зазвонил телефон. Гуго взял трубку и стал в чем-то убеждатьсвоего собеседника. Закончив разговор, он сказал:

— Впервые слышу. Вы, наверно, ошиблись. Не туда попали. Я незнаю, кто такой Гайслер.

— У нас важное дело, Гуго, — начал объяснять Дронго. — Возможно,Гайслеру грозит серьезная опасность. Мне срочно нужно с ним встретиться.

— Не представляю… — В этот момент зазвонил второй телефон, иГуго начал говорить уже по другому аппарату.

Дронго переглянулся с Ларисой. Часы показывали уже половинувторого ночи. Наступило седьмое ноября. Гуго закончил и уже собирался что-тосказать своим собеседникам, как снова раздался звонок. Гуго снял другую трубку.Дронго медленно поднялся. Так они никогда не закончат свой разговор. Он подошелк своему собеседнику, мягко вытащил у него из рук оба аппарата и вдруг резким,быстрым движением руки разбил сначала первый, а затем — второй. После чеговытащил из кармана пять стодолларовых купюр и положил на стол. Гуго слюбопытством смотрел на него. Дронго добавил еще пять купюр и отошел от стола.

— Сильно, — заметил Гуго во внезапно наступившей тишине.

— Мне нужен Гайслер, — упрямо повторил Дронго, — и у меняочень мало времени. Если ты мне не скажешь, его могут убить. Уже сейчас егоищут по всему миру. Где мне его найти? Куда он мог уехать?

— Его нет в Германии, — сказал Гуго.

— Где он?

— Далеко. В Африке. Ты его не найдешь. Выкинь это из головы.

— Зато его найдут другие. Послушай, Гуго, в этой жизни всеимеет свою цену. Пока к тебе пришел только я. Но завтра могут прийти другие.Они сделают с тобой и с твоей головой то, что я сделал с твоими аппаратами. Иони не остановятся, пока не узнают, где находится Гайслер. Но тогда тебя неоставят в живых. Ты ведь знаешь, чем раньше занимался Гайслер. Я приехал не сампо себе. Мне назвал тебя Бруно Менарт. Когда мы уйдем отсюда, можешьперезвонить ему и убедиться, что я говорил правду. Только позвони из другогоместа, иначе тебя вычислят.

Гуго молчал. Он был сообразительным человеком, профессиятребовала определенной сноровки, ловкости, навыков. И самое главное — уменияразбираться в психологии «клиентов» и «сотрудниц». Он почувствовал, что Дронгоговорит правду. Посмотрел на Ларису.

— Она с тобой?

— Да, — кивнул Дронго, — мы вместе.

— Можешь оставить телефон, — предложил Гуго, — тебеперезвонят. Мы все проверим и перезвоним.

— Долго будете проверять?

— Нет. Ты ведь сам говоришь, что совсем нет времени. Мыпроверим. Если ты тот человек, которому можно доверять, мы тебе позвоним. А еслинет, извини. Значит, не позвоним.

— Я буду ждать до вечера, — сообщил Дронго. — Вот мойтелефон. — Он достал ручку и написал номер мобильного телефона. Его телефон былзарегистрирован во Франции.

Гуго увидел номер и удивленно взглянул на Дронго.

— Ты из Франции? — спросил он недоверчиво. — Вы французы? Ядумал, ты итальянец.

— Это неважно. Мне нужен Гайслер. И пойми, что твоя ошибкабудет стоить жизни не только твоему другу. Сюда придут очень серьезные люди иразгромят всю твою контору. И никакая полиция, которой ты иногда стучишь илиплатишь, тебя не спасет. Ты меня понимаешь, Гуго?

Тот взглянул на сломанные аппараты, на деньги. И медленнокивнул. Дронго поднялся и, церемонно пропустив вперед Ларису, вышел из комнаты.

— Конрад! — крикнул Гуго кому-то из своих мальчиков, когдаони вышли в коридор. — Посмотри, куда поедут эти типы. Мне нужно знать, где ониживут.

Через час Конрад вернулся. Он был мрачен. Войдя к Гуго, онпокачал головой.

— Что? — спросил Гуго. У него на столе лежали два новыхтелефонных аппарата мобильной связи.

— Не получилось, — признался Конрад, — они так ловкоускользнули.

— Кретин, — презрительно отмахнулся Гуго. Отпустив парня, ондолго думал, рассчитывая, как ему лучше поступить.

Через тринадцать дней после начала событий.

Тель-Авив.

3 ноября 1999 года

Все получилось так, как сказал Страус. Сначала былонапечатано их объявление в газете «Франкфуртер Рундшау». Затем через два дняпоявился ответ в «Зюддойче Цайтунг». Все попытки выяснить, откуда пришлообъявление, не увенчались успехом. Выяснилось, что объявление было послано попочте и оплачено в одном из отделений Дрезденского банка.

Ответ был получен и расшифрован еще до того, как газетапопала к Барлаху, но ничего нового он не дал. Шифровальщики достаточно быстропрочитали текст, в котором не было ничего необычного: «Сообщение получил. Мыготовы к передаче документов. Уточни еще раз насчет денег. Передача состоитсядесятого ноября в известном тебе месте три и в известное тебе время». Какоеместо «три» имелось в виду, разумеется, мог знать только Барлах. Очевидно,работавший с ним профессионал рассчитал все до мелочей, сумев построить связьтаким образом, что даже при ее обнаружении и дешифровке ничего нельзя былопонять. Страус был доволен, он не сомневался, что так и должно было быть.Кардиган был в бешенстве — получалось, что их провели и на этот раз.

Третьего ноября утром он вылетел из Берлина, чтобы, совершивпересадку во Франкфурте, лететь в Тель-Авив. В аэропорту Бен-Гурион его ужеждали представители ЦРУ. Резидент ЦРУ в Израиле заранее договорился о встречеКардигана с высокопоставленными сотрудниками МОССАДа. Встреча состоялась напобережье в отеле «Дан Тель-Авив». Несмотря на начало ноября, в Израиле стояладовольно теплая погода, и после постоянных дождей в Берлине можно было судовольствием искупаться в море, в которое рисковали заходить все приезжие. Дляместных жителей температура плюс двадцать градусов считалась довольно низкой, адля гостей это был настоящий праздник.

Они встретились на побережье. От израильской разведкиприбыли двое. Один — среднего роста, светловолосый, в очках, очевидно, старшийпо званию. Его звали Менахем. Второй представился как Песах Гурвич. Он был чутьвыше ростом и гораздо шире своего напарника. Вместе с Кардиганом на встречуприехал представитель резидентуры ЦРУ в Израиле Рэймонд Лайнер, высокий, сприятными манерами и спокойным, мягким голосом.

— Вы просили о встрече, — начал разговор Менахем. Он говорилпо-английски с тем акцентом, который бывает обычно у выходцев из странВосточной Европы.

— У нас возникли проблемы, — сообщил Кардиган. — Дело в том,что в Германии мы занимаемся бывшей группой сотрудников «Штази», которыхподозревают в совершении ряда террористических актов во время работы наразведку Восточной Германии.