Тереза, я люблю тебя и всегда буду любить. Я устал от одиночества. Когда я вижу, как на пляже резвятся и смеются дети, мне хочется иметь детей от тебя. Я хочу видеть, как растет и становится мужчиной Кевин. Я хочу держать тебя за руку, когда он приведет невесту, и хочу поцеловать тебя, когда сбудутся все его мечты. Я перееду в Бостон, если ты этого хочешь, потому что жизнь без тебя – не жизнь. Я молю Бога, чтобы ты простила меня и снова пустила в свою жизнь. Теперь уже навсегда.

Гаррет.

Сгущались сумерки, небо быстро темнело. Она перечитала это письмо уже тысячу раз, и все равно оно разбудило в ней те же чувства, что и при первом прочтении.

Сидя на песке, она попыталась представить, как Гаррет писал это письмо. Она водила пальцем по строчкам, зная, что их касалась его рука. Глотая слезы, она долго изучала письмо, как делала всякий раз, прочитав его. В некоторых местах были кляксы – должно быть, ручка немного подтекала. Письмо было написано на одном дыхании, шесть слов были зачеркну ты, и Тереза долго вглядывалась в них, пытаясь разобрать зачеркнутые слова, но безуспешно. Этот секрет, как и все, что произошло с ним в последний день, он унес с собой. Последние строчки были неразборчивыми – должно быть, у него устала рука. Тереза снова скрутила письмо, завязала его бечевкой, засунула в бутылку и поставила рядом с сумкой на песок. Дома она поставит эту бутылку на ее законное место на письменном столе. По ночам, засыпая, Тереза всегда смотрела, как она поблескивает в отсветах фар проезжающих автомобилей.

Она вытащила фотографии, которые подарил ей Джеб. Вернувшись тогда в Бостон, она долго перебирала их дрожащими руками, потом засунула в ящик и больше никогда не пересматривала.

Но сейчас она пересмотрела их все до одной и остановилась на снимке, сделанном на веранде дома Гаррета. Положив его на колени, она вспоминала Гаррета – как он выглядел и как двигался, его улыбку, морщинки в уголках глаз. Может быть, завтра она сходит в мастерскую и попросит сделать с нее копию восемь на десять дюймов, а потом заключит в рамку и поставит на ночном столике, как когда-то Гаррет фотографию Кэтрин. Тереза печально улыбнулась: нет, это выше ее сил. Фотографии опять лягут в ящик рядом с носками и жемчужными сережками, которые подарила ей бабушка. Ей было бы слишком больно каждый день видеть его лицо.

После похорон она несколько раз связывалась с Джебом, узнать, как он поживает. В первый раз она позвонила, когда получила от Гаррета письмо в бутылке. Она рассказала Джебу, зачем его сын вышел в тот день в океан, и они вместе плакали. Но со временем они могли уже без слез упоминать его имя, и Джеб рассказывал ей, каким Гаррет был в детстве и как они беседовали с ним о Терезе.

В июле Тереза с Кевином съездили во Флориду и ныряли вблизи коралловых рифов. Вода была такой же теплой, как в Северной Каролине, но намного прозрачнее. Они провели там восемь дней, с утра ныряли, а после обеда валялись на пляже. По дороге домой они решили, что на следующий год поедут туда снова. Кевин попросил подарить ему на день рождения подписку на журнал о дайвинге. По иронии судьбы в первом же номере был напечатан очерк о кораблях, затонувших вдоль побережья Северной Каролины – в том числе о том, который им показывал Гаррет.

После гибели Гаррета было несколько мужчин, намекавших ей, что они были бы не прочь завязать с ней роман, но она всем отказывала. Коллеги по работе тоже частенько пытались с кем-нибудь ее познакомить; единственной, кто не принимал в этом участия, была Диэнна. Тереза неизменно отклоняла предложения подобного рода, даже когда ей обещали встречу с необыкновенно красивым свободным мужчиной. Иногда она слышала, как коллеги шепчутся за ее спиной: «Не понимаю, почему она все время отказывается. Ведь она еще молода и красива». Другие, более наблюдательные, оставили ее в покое.

Три недели назад ей позвонил Джеб, и после его звонка она решила съездить в Кейп-Код. Тихим мягким голосом он сообщил ей, что, наверное, скоро переедет в другой город, и стена, столь тщательно возводимая ею, внезапно рухнула. Она проплакала всю ночь, а на следующее утро приняла решение. Она заказала номер в Кейп-Коде, и с этого момента началось ее исцеление.

Стоя здесь на берегу, она вдруг подумала, может ли ее сейчас кто-нибудь видеть. Она посмотрела в обе стороны – пляж был пуст. Только океан яростно катил свои волны. Тяжелые свинцовые воды таили опасность, сейчас это место не выглядело таким романтичным, как в прошлый ее приезд. Она долго вглядывалась в даль, думая о Гаррете, пока не услышала дальние раскаты грома в холодном зимнем небе.

Поднялся ветер. Почему, спрашивала она себя, все так закончилось? Она не знала ответа. Налетел порыв ветра, и она вдруг почувствовала, что Гаррет стоит рядом. Он отвел с ее лица прядь волос. Он сделал так в их последнюю встречу, и сейчас она снова ощутила прикосновение его руки. Как много ей хотелось бы изменить в событиях того дня, как много сожалений…

Сейчас, наедине со своими мыслями, она любила его. Она всегда будет его любить. Она поняла это в первую же минуту, когда увидела его на причале, и знала это сейчас. Ни время, ни смерть не смогут изменить этого. Она закрыла глаза, шепотом обращаясь к нему.

– Я скучаю по тебе, Гаррет Блейк, – нежно прошептала она.

Ей представилось, что он услышал ее, потому что ветер неожиданно стих.

На песок упали первые капли дождя, когда она вытащила пробку из обыкновенной прозрачной бутылки и достала скрученное в трубочку письмо, которое написала вчера Гаррету. Она приехала сюда, чтобы отправить ему это послание.

Расправив бумагу дрожащими пальцами, она прочитала его еще раз, хотя помнила в нем каждое слово.

Мой любимый!

Прошел год с тех пор, как мы с твоим отцом сидели на кухне у тебя дома и он рассказывал мне о том, что случилось с тобой. Сейчас ночь, слова даются мне с трудом, но я чувствую, что пришла пора ответить на твой вопрос.

Конечно, я прощаю тебя. Я прощаю тебя сейчас и простила сразу, как только прочитала твое письмо. И разве могло быть иначе? Мне было тяжело оставить тебя тогда, но сделать это второй раз – выше моих сил. Я слишком сильно люблю тебя, чтобы отпустить насовсем. Я все еще тоскую о том, что могло бы быть, ноя благодарна судьбе за то, что она подарила мне тебя хотя бы ненадолго. В начале наших отношений мне казалось, что мое предназначение – дать тебе утешение. Но сейчас, спустя год, мне хочется верить, что я была для тебя чем-то большим.

По иронии судьбы я оказалась в том же положении, что и ты год назад, когда мы встретились. Сейчас, когда я пишу тебе, мне приходится бороться с призраком человека, которого я любила и потеряла. Теперь мне легче понять, как трудно тебе было тогда и каким болезненным должен был стать твой переезд в Бостон. Иногда моя боль становится невыносимой, но даже понимая, что мы больше никогда не увидимся, я не хочу расставаться с тобой окончательно. Мне будет легко это осуществить, потому что любовь к другому человеку может приглушить воспоминания о тебе. Вот такой парадокс: я ужасно скучаю по тебе, но именно благодаря этой любви меня не страшит будущее. Ведь ты был в таком же положении, как я сейчас, и все же смог полюбить меня. Это дает мне надежду, мой милый. Благодаря тебе я знаю, что смогу жить без тебя, как бы сильно я ни горевала. И еще ты дал мне веру, что истинная любовь вечна.