Он отпустил ограждение и поплыл прочь от яхты. Пальто и ботинки, отяжелевшие от воды, тянули вниз, словно камни. Он видел, как «Случайность» окончательно ушла под воду. Потом, отупев от холода и изнурения, начал медленный и безнадежный путь домой.

Тереза сидела за столом с отцом Гаррета. Часто останавливаясь и запинаясь, тот пересказывал ей то, что знал сам.

Позже, вспоминая этот их разговор, Тереза с удивлением отметила, что слушала его скорее с любопытством, чем со страхом. Она знала, что Гаррет выберется из любой передряги. Он был отличным моряком и великолепно плавал. Он был слишком осторожен и слишком полон жизненных сил, чтобы пропасть в подобной ситуации. Беда может случиться с кем угодно, только не с ним.

Она наклонилась к Джебу через стол.

– Я что-то не пойму… Зачем он вышел из порта, если знал, что надвигается шторм?

– Не знаю, – тихо ответил Джеб. Он боялся встретиться с ней глазами.

Тереза нахмурилась, лицо ее выражало недоумение.

– А он говорил с вами перед тем, как уйти?

Джеб покачал головой. Он был страшно бледен и все время смотрел в сторону. Тереза оглядела кухню. Все было прибрано, словно уборкой занимались непосредственно перед ее приходом. Дверь в спальню была открыта, и она увидела, что кровать Гаррета аккуратно застелена стеганым одеялом, а на спинке откуда-то появились большие цветочные венки.

– Я не понимаю… где он? Что с ним?

– Тереза… – сказал наконец Джеб, и в голосе его послышались слезы. – Его нашли вчера утром.

– Он в больнице?

– Нет, – тихо ответил Джеб.

– Тогда где он?

Джеб не ответил.

Внезапно ей стало трудно дышать. У нее задрожали руки, потом все тело.

Гаррет! Что случилось? Почему тебя здесь нет?

Джеб опустил голову, чтобы не показать ей своих слез, но она слышала, как он судорожно всхлипнул.

– Тереза… – сказал он срывающимся голосом.

– Где он?! – Тереза вскочила на ноги, чувствуя, что больше не в силах переносить эту пытку.

Джеб молча смотрел на нее. Потом вытер слезы тыльной стороной ладони.

– Его тело нашли вчера утром.

У нее сдавило грудь, и она начала задыхаться.

– Он ушел от нас, Тереза.

На пляже, где все это начиналось, Тереза вспоминала события тех дней.

Они похоронили его на маленьком кладбище неподалеку от его дома, рядом с Кэтрин. Джеб и Тереза стояли рядом, а вокруг стояли люди, знавшие Гаррета при жизни, – друзья, с которыми он учился, сотрудники магазина и те, кого он обучал дайвингу. Церемония была простая и скромная, и хотя во время прощальной речи начался дождь, толпа долго не расходилась.

Поминки прошли в доме Гаррета. Один за другим вставали люди, приносили Джебу свои соболезнования и делились воспоминаниями. Когда последние гости разошлись, Джеб вытащил из комода ящик и попросил Терезу разобрать его вместе с ним.

В ящике хранились сотни фотографий. За несколько часов она увидела Гаррета в детстве и Гаррета-подростка – прежде она не видела этих фотографий и не знала, как он выглядел в детстве. Потом пошли фотографии периода учебы в университете, ремонта «Случайности»; Гаррет на фоне магазина перед открытием. Она заметила, что на всех фотографиях неизменной была лишь его улыбка. И, пожалуй, гардероб. За исключением особых случаев, он везде был одет в одно и то же: джинсы, футболка и сандалии на босу ногу.

Здесь были десятки фотографий Кэтрин. Джебу было немного неловко показывать их Терезе, но, как ни странно, она больше не испытывала ревности. Эти фотографии не вызывали у нее ни грусти, ни гнева – это была часть его жизни, и он имел на нее полное право.

Вечером, когда они заканчивали разбирать фотографии, Тереза увидела снимок того Гаррета, которого знала и любила сама. Она взяла его в руки и долго рассматривала. Джеб заметил ее интерес и сказал, что сделал эту фотографию в День памяти павших[7]незадолго до того, как она нашла первую бутылку в Кейп-Коде. На снимке Гаррет стоял на задней палубе и выглядел точно таким же, каким она увидела его в первый раз.

Тереза неохотно положила фотографию в стопку.

На следующий день Джеб отдал ей конверт, в котором среди других фотографий она обнаружила и этот снимок. Вместе с ними лежали и письма, послужившие толчком к их знакомству.

– Я думаю, он предпочел бы, чтобы эти письма остались у вас.

Тереза молча кивнула. Она не могла говорить.

* * *

Тереза плохо помнила, что происходило в первые дни ее возвращения в Бостон, да и не хотела этого вспоминать. Она помнила, что в аэропорту ее встречала Диэнна. Только взглянув на нее, Диэнна сразу позвонила мужу и попросила привезти одежду и кое-какие вещи к Терезе домой. Она решила пожить несколько дней у подруги.

Тереза все дни напролет лежала в постели; у нее не было даже сил встретить Кевина, когда тот возвращался из школы.

– А мама когда-нибудь поправится? – спрашивал у Диэнны Кевин.

– Ей нужно просто немного отдохнуть, Кевин, – отвечала Диэнна. – Я понимаю, как тебе тяжело, но со временем все наладится.

Ее сны были странными и фрагментарными. И как ни странно, ей ни разу не приснился Гаррет. Она не знала, что это значит и стоит ли придавать этому значение. В том состоянии, в котором она находилась, ей было трудно трезво судить о чем бы то ни было; она целыми днями отлеживалась в спасительной тишине и темноте своей спальни.

Иногда в момент пробуждения все происшедшее с нею казалось нереальным – какой-то ужасной ошибкой, слишком нелепой, чтобы быть правдой. И в это кратчайшее мгновение все снова становилось на свои места. Пустая постель означала лишь то, что Гаррет уже проснулся, и она прислушивалась к звукам на кухне, уверенная, что Гаррет варит там себе кофе или читает газету. Она сядет напротив него и с ужасом покачает головой: «Мне приснился такой страшный сон…»

Единственное, что она ясно помнила из всей этой кошмарной недели, это свои беспрестанные попытки понять, как же такое могло случиться. Прежде чем уехать из Вилмингтона, она взяла с Джеба обещание позвонить ей, если он узнает что-нибудь новое о событиях того дня, когда Гаррет вышел на яхте в океан, уже зная о приближении шторма. Отчего-то ей казалось, что когда она узнает, почему он так поступил, ей станет легче. Она отказывалась верить, что Гаррет специально ушел в шторм, чтобы уже не вернуться назад. Она вскакивала на каждый телефонный звонок, надеясь услышать голос Джеба. «Да, да… – скажет она ему, – я понимаю. Теперь все ясно…»

Конечно, в глубине души она знала, что это вряд ли когда-нибудь случится. Джеб не позвонил ни на той неделе, ни на следующей. И размышления тоже ей в этом не помогли. Ответ нашелся совсем неожиданно и совсем не там, где она ждала.