Последнее, что запомнил, сработала спасательная капсула на моем пассажирском сиденье.

Ну как сработала, боковая панель воздухолета отстрелилась, кресло выбросило наружу встроенной катапультой. После над головой раскрылся серый купол массивного парашюта. Меня это еще удивило, так как более привычной казалась белая ткань.

Руки сами вцепились в жесткие подлокотники, а в голове билась одна мысль: лишь бы ремни безопасности не лопнули и меня не вывалило вниз, как мешок.

Гвардейцев я не видел. Вроде бы парни тоже отправились в свободный полет в индивидуальных средствах спасения. Перегрузка оказалась слишком высокой, чтобы еще оглядываться по сторонам.

В конечном итоге сильное ускорение сыграло свою негативную роль, и я вместе с креслом грохнулся со всей дури о верхушки деревьев.

Дальше треск ломающихся веток, боль и бесконечное падение вниз с сильным ударом о землю в финале.

Темнота.

И теперь я очнулся в белоснежной комнате, руки и ноги привязаны эластичными ремнями, двигаться можно в строго ограниченном радиусе.

Было бы понятно, если бы все тело жестко зафиксировали, для предотвращения случайных ран или ускорения заживления. Но ведь это явно не так. Скорее похоже на содержание преступника под стражей. Только наручников не хватало для полноты целостности картины и стоящего под дверью полицейского в форме патрульного офицера.

А может, он есть? За дверью. Она ведь закрыта, и вообще непонятно, что происходит.

Что самое поганое, Искра почти не ощущалась. Словно скрылась за толстой завесой, за которую мне перекрыли доступ. Паршивое ощущение полной беспомощности.

В любом случае совершенно ясно одно, нужно сохранять хладнокровие и не пытаться строить предположения, основываясь на фантазиях разума в стрессовом состоянии.

Приборы уже должны передать сигнал персоналу (что бы это ни было, больница или какое-то другое учреждение), что пациент очнулся. Кто-нибудь обязательно должен прийти. Иначе зачем все это осуществлять.

Стоило так подумать, как дверь приоткрылась, в комнату зашли две девушки в строгих белых комбинезонах.

Хмм… Чудные медсестры.

– Где я? – подал голос я и тут же понял, как в горле страшно пересохло. – Можно воды?

Одна из девиц без слов поднесла к моему рту узкую бутылочку с изогнутой соломинкой. Вторая подошла к стойке с аппаратурой, индикаторы и дисплеи в основной своей массе горели спокойным зеленым. Удовлетворительно кивнув, она отошла обратно.

Память услужливо подсунуло картинку из ближайшего прошлого, после того, как очнулся в больнице после аварии. Когда же это произошло? Четыре дня назад? Пять? Как будто прошла целая вечность.

– Он готов, – произнесла вслух вторая медсестра в микроскопическую гарнитуру, замеченную мной только сейчас.

Как будто получив неслышную команду, кровать пришла в движение. Загудели сервоприводы, койка начала подниматься вверх, принимая наполовину вертикальное положение.

Аккуратно и не торопясь меня выкатили в соседнее помещение. Намного более просторней обычной палаты, похожее на смесь операционной и лаборатории.

Что за дела? Надеюсь, меня тут не собираются препарировать. Вот же мрази…

– Рад наконец-то с тобой познакомиться лично, мой мальчик, – откуда-то сбоку вынырнул незнакомый мужик.

В отличие от остальной присутствующей публики, щеголявшей в белых одеждах, заговоривший носил вполне обычный цивильный наряд. Бежевый пиджак, белая сорочка классического фасона и галстук однотонного светлого цвета.

– Вы еще кто? – угрюмо осведомился я, с неприязнью разглядывая улыбчивого хмыря. – Где остальные?

– Ваши спутники? Боюсь, они к нам не присоединятся. Мы не могли долго оставаться на месте крушения и подобрать всех пострадавших.

Ага, не могли. А первым прибыть, значит, могли. Что из этого следует? Что они же и произвели обстрел воздухолета.

– Так кто вы такой? – повторно спросил я.

Осмотр новой комнаты наводил на плохие размышления. Не могли меня привезти сюда просто так.

Мужик положил руки в карманы брюк, по тонким губам скользнула неприятная улыбочка.

– Полагаю, оставаться инкогнито уже бесполезно, – сладким тоном сказал он. – Меня зовут Петр Сергеевич. Я глава рода Сабуровых.

Представился и уставился с ожиданием, как будто его имя должно быть мне отлично знакомо. Шишка из властных структур, что ли, какая? Черт его знает. Думаю, и старый Кирилл вряд ли знал, а уж я с «амнезией» знаний по этому миру и подавно.

– Вижу, ты не слышал обо мне, – правильно прочитав эмоции на моем лице, наигранно посетовал мужик.

Хотя, на мой взгляд, его не очень заботило данное обстоятельство. Слишком глаза возбужденно блестели, и слишком часто он оборачивался в сторону прозрачной пластиковой коробки, похожей на саркофаг.

До этого мне казалось, что на мне проводков и трубочек много. Рядом с этим «гробом» их обнаружилось в сотни раз больше.

Не нравится мне эта штуковина. При взгляде на нее возникало дурное предчувствие.

– Впрочем, все это уже неважно, – рубанул рукой Сабуров.

Неважно? О чем он вообще, бога ради, талдычит?

– Тебе невероятно повезло. Ты станешь первым представителем нового поколения Измененных.

Вот черт. Ну точно, «глава рода», вон откуда ноги растут. Долбаный аристократ с модифицированным организмом.

Мог бы догадаться и раньше. Пластика движений Петра Сергеевича отличалась завидной плавностью и была четко выверена. Сверхчеловеческая сила и ловкость накладывали отпечаток даже на простую ходьбу. Результат процедуры улучшения тела.

А еще он много болтал. Кажется, нервное напряжение дало о себе знать, и словесный поток никак не останавливался. Он хотел выговориться, поделиться своей гениальностью. И не нашел лучшего слушателя, чем плененный подросток.

Логично. Судя по оговоркам, меня отсюда не планировали выпускать живым. Только что еще за «гибрид»? Совсем с ума спятили?

– Физическое превосходство, помноженное на Искру, даст миру совершенно иного человека, – не переставал распинаться гордый собой благородный. – Генетическая инженерия позволит нам передавать способности детям, тем самым обеспечивая им блестящее будущее…

Ну снова-здорово. Еще один долбанутый на голову, захотевший изменить мир. Такие фанатики самые опасные, потому что искренне верят в свое великое предназначение. Пойдет до конца, невзирая ни на какие последствия.

– …стабильная наследственность – залог успешного развития империи…

А здесь оратор определенно перегнул. То, что я успел узнать из сети о местных порядках, однозначно указывало на незаконность проводимых экспериментов. Вещие ни за что бы не допустили чего-то подобного.