Конрад так и не отпустил мою руку, а я все никак не решалась отпустить его, даже чтобы смыть кровь, которая теперь наполовину высохла и была неприятно липкой на ощупь. Я точно не знала, что нам дальше делать. Мы не могли просто войти в лес без карты, без проводника, без плана. У меня больше не было Фалады, чтобы сесть на нее, а в последний раз, когда я видела Арен, она меня едва не уничтожила.

Конрад вцепился в мою юбку.

– Я проголодался, – сказал он. – Здесь плохо пахнет. И я скучаю по Лизетте. Она скоро придет?

Я опустилась перед ним на колени.

– Нет, братец. Не думаю, что она когда-нибудь к нам придет. Она совершила очень храбрый поступок, помогла нам пройти через стену до того, как ворота закрылись. Ты сможешь быть таким же отважным, как она?

– Я уже отважный, Аврелия, – произнес он немного сердито, но все равно обнял меня. Я закрыла глаза и крепко прижала его к себе.

– Где-то там у меня есть друг. Если мы его найдем, он поможет нам спрятаться. Ну а до тех пор нам придется смешаться с толпой. Смотри вниз, не снимай капюшон и всегда слушайся моих указаний. Понял?

Вместо ответа он надел капюшон.

Мы пошли вдоль лагерей путников, достаточно близко от костров, освещавших лица собравшихся вокруг них людей, но на достаточном расстоянии от них, чтобы наши лица оставались в тени. Никто не удостоил нас повторного взгляда. Всем было неуютно и страшно, они стали жертвами обстоятельств, которые не могли предвидеть и изменить которые были не в силах. Но то были везунчики: сколько людей застряло в городе, не успев подготовиться к катастрофе, которая вот-вот произойдет?

Позади нас в отдалении раздались крики: стража прочесывала лагеря. Краем глаза я увидела, что один из них подошел к девушке примерно моего возраста, заставил ее встать на колени и надел на нее наручники. Она плакала. Они сорвали с нее плащ и плюнули на нее, когда поняли, что перед ними не та, кого они искали. Не я.

Мы быстро шли вперед, но ужасная вонь все усиливалась, я подняла голову и увидела призрака давнего друга Теккери, Гилроя, который все еще угрюмо сидел в своей клетке. Ага. Теперь я знала, где мы находимся. Я потянула Конрада за собой к бывшему лагерю Теккери, который теперь занимал мужчина с клочковатыми усами и румяными щеками.

На этот раз Дарвин не заметил, как я пришла. Я прижала свой нож к его спине прежде, чем он успел вскочить на ноги возле огня.

– Берите все, что хотите, сэр, – пробормотал он, поспешно выворачивая свои карманы. Пара медных монет, недоеденное яблоко, уродливое латунное кольцо и затвердевший кусок сыра вывалились в грязь, когда я заставила его подняться.

– Не нужны мне твои объедки, – ледяным тоном произнесла я.

Услышав мой голос, он воскликнул:

– Подожди! Я не позволю обокрасть себя какой-то девчонке…

– Спокойно, – прорычала я и переместила нож к его шее. Он замер и поднял руки вверх. – Слушай внимательно. Мы с братом собираемся спрятаться в лагере Теккери. Если сюда зайдут мужчины и станут нас искать, ты должен сделать все возможное, чтобы они отсюда ушли.

– Иначе что? – спросил он, слегка грубовато для человека, к шее которого прижат нож.

У него на глазах я резким движением проткнула себе палец, и капля крови сорвалась с него.

– Uro, – сказала я. – Гори. – Кровь превратилась в огненную полосу и взорвалась, ударившись о землю. Я сжала ладонь, и огонь исчез.

Дарвин дрожал.

– Пару недель назад сюда заходили двое мужчин, болтали о какой-то ведьме, о маге крови. Их лица… все в трещинах… в шрамах… их было не узнать.

– Делай, что я говорю, – сказала я и убрала нож от его шеи. Я высказалась, и он меня понял. – Иначе я у тебя тоже кое-что сделаю неузнаваемым, и это будет не лицо.

– Но что может быть хуже, чем… – Наконец, до него дошло. – Ах.

Стражники уже находились в нескольких палатках от нас. Дарвин поспешно отвел нас в конюшню.

– У Рэя здесь был небольшой тайник, – сказал он. – Он думал, что о нем никто не знает, а я знал. После того как Рэй скончался, да упокоит его Эмпирея, я перетащил сюда все свои ценные вещи. И как раз вовремя. Когда старушка Эрди меня бросила, она забрала с собой все, до чего дотянулись ее поганые руки. Но я опередил ее на шаг. – Он ухмыльнулся, довольный собой, но посерьезнел, увидев мое невозмутимое лицо. В первой пустой конюшне он отодвинул в сторону кучу сена, и под ней я увидела доску. Он поднял ее и махнул нам рукой: – Сюда.

«Ценными вещами» Дарвина оказалось спиртное – в неописуемых количествах. Нора уходила на несколько футов в глубину и простиралась в длину вдоль всей конюшни, но была тесно заставлена бутылками с алкоголем. Я первой спустилась в нее и устроилась между бутылкой с элем и несколькими бутылками рома, затем приняла Конрада и усадила его себе на колени. Все свободное пространство, на которое мы могли рассчитывать, составляло не более четырех футов на четыре фута. В норе было тесно.

Конрад попытался заглянуть в щели, чтобы не пропустить того, что будет происходить наверху, но я оттащила его назад и прижала палец к губам.

Прошло всего несколько минут, и мы услышали голоса. Солома и деревянная доска приглушали звуки, но до нас все равно донеслись грубые крики Дарвина, когда солдаты принялись раскидывать его вещи. Затем они открыли дверь в конюшню.

Дарвин сказал:

– Здесь только одна солома. Посмотрите сами, если угодно.

Мы испуганно подскочили, когда мужчина начал пронзать сено мечом, и от каждого удара нам в глаза сыпалась пыль.

– Видите? – сказал Дарвин. – Ничего. Полагаю, вы не собираетесь заплатить мне за причиненный ущерб?

Стражник сердито ответил:

– С дороги, старик! Уходим! В следующий лагерь!

Мы просидели в норе всю ночь, намного дольше, чем было нужно из соображений безопасности.

Когда мы, наконец, решились отодвинуть доску, от движения вывалилась стопка документов, зажатых между соседними: приглашения Теккери для прохода через стену, написанные рукой Ксана. Я собрала их все и положила в свою полупустую котомку, рядом с шелковым лоскутком. Однако краешком глаза я заметила, как что-то сверкнуло в том месте, где были спрятаны эти бумаги. Я просунула пальцы между досками и достала оттуда что-то невероятное: грифона из топаза, которого я отдала Теккери в ту первую ночь в Аклеве. Я зажала его в ладони, благодаря Теккери и Эмпирею за то, что они вернули его мне.

Дарвин стучал в дверь конюшни:

– Лучше бы тебе сейчас выйти, девочка. К тебе кое-кто пришел.

Я спрятала Конрада у себя за спиной и приготовила нож. Если я не смогу подойти к стоящему у входа в конюшню на достаточное для удара расстояние, то применю магию. Я вызволю нас отсюда, тем или иным способом. Я сожгу, ограблю и уничтожу все и всех, кто окажется на моем пути.