Я рывком отворила дверь. И, заикаясь, произнесла:

– Натаниэль?

– Эмили, это и правда ты! Я слышал, что стражники прочесывали лагерь… я подумал, что это можешь быть ты… и решил проверить…

Дарвин стоял, подняв руки. Натаниэль плотно обхватил рукой его шею, готовый в любой момент свернуть ее, если мужчине вздумается оказать сопротивление. Дарвин сердито проворчал:

– Конечно, вы знакомы. Кто бы сомневался.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, убирая нож. – Где Элла?

Натаниэль кивнул на лежащий поблизости сверток из одеял. Элла во все глаза смотрела вверх на виселицу, где призрак Гилроя, казалось, играл с ней в игру. Он выглядывал, шевелил пальцами, пока она не начинала гукать от удовольствия, после чего исчезал, а потом снова появлялся.

– Я был в другом лагере, пытался раздобыть для нас лошадей, когда они взяли Ксана. Стражники теперь всюду, они за всем следят, поэтому я не смог вернуться в город и найти его. А потом я услышал, как кто-то говорил о девушке, которая появилась из ниоткуда с внешней стороны стены после того, как ворота закрылись. Судя по описанию, это была ты, и я пошел по твоим следам… – Он помолчал. – Это принц Конрад? Эмили, ты что, похитила принца Конрада?

– Нет, разумеется, нет! Он мой…

– Я ее брат, – доложил Конрад, выглядывая из-за моей юбки.

Натаниэль ахнул.

– Слишком крепко, – сдавленным голосом напомнил о себе Дарвин. – Слишком крепко!

– О, – очнулся Натаниэль, с виноватым видом ослабив хватку и отпустив Дарвина. – Простите.

– Вы, банда проклятых звездами психов, – пробормотал Дарвин, потирая больное место на шее. – Все, все вы.

* * *

Несмотря на яростные возражения Дарвина, не желавшего никуда уезжать, Натаниэль занял для него место в одном из караванов беженцев, который как раз собирался выдвигаться в путь. Он упаковал в свой мешок столько бутылок спиртного, сколько мог унести, и гневно бурчал, негодуя по поводу того, что остальные бутылки придется оставить. За причиненные неудобства Натаниэль дал ему монету. Он был добрее, чем я была бы на его месте; Дарвин действительно нам помог, но только потому, что боялся за свои причиндалы. На мой взгляд, тот факт, что он не лишился ни одной из своих конечностей, уже являлся щедрой платой.

Натаниэль знал одно подходящее место для лагеря, в паре миль к югу от стены, возле реки Сентис. Теперь, когда дороги были перегружены путниками, у него осталось не так много вариантов. Он намеревался обойти большую часть медленных караванов, срезав путь через Черную Чащу, и снова выйти на дорогу в нескольких лигах от перекрестка, где расходились пути на Инграм, Кастиллион и Ачебе.

– Может быть, там, – сказал он, одной рукой управляя лошадью, а другой придерживая слинг с Эллой, – многие свернут в другую сторону и пойдут в Кастиллион и Ачебе, или дальше на запад в Айлвард, и дорога станет свободнее. – Он взглянул на Конрада, который сидел спереди в седле на лошади, предназначавшейся Ксану. Конрад дремал, прижавшись к моей груди. – Что ты собираешься делать?

– Я собираюсь доставить Конрада в безопасное место, после чего вернусь за Ксаном. – От звука его имени мой желудок болезненно скрутило. – Я его вытащу. И лишь сделав это, начну думать о чем-то другом.

Натаниэль изумленно взглянул на меня.

– Мне очень жаль, – сказал он. – До сих пор в голове не укладывается, что ты – принцесса Ренольта.

– Поверь, ты такой не один.

Натаниэль натянул поводья.

– Стоп! Ты это слышишь?

– Река? – спросила я, но он уже спешился и осторожно вел свою лошадь через подлесок.

– Конрад, проснись, – прошептала я, мягко вырывая брата из объятий сна.

Он протер глаза и стал озираться вокруг.

– Где мы?

– Не знаю, – сказала я. Идущий впереди нас Натаниэль приложил палец к губам. Шшшш. Я спешилась, но Конрада оставила в седле и подвела нашу чалую лошадь к гнедой кобыле Натаниэля.

Натаниэль указал куда-то вдаль.

– Смотри, вон там. В долине.

Первым, что я увидела, были синие флаги, украшенные силуэтом белой крылатой лошади: ренольтский стандарт. Под вымпелами стояла группа шатров и дюжина коней, и на всех были регалии ренольтской армии.

– Это друзья или враги? – спросил Натаниэль.

– В Ренольте этого никогда не знаешь наверняка, – сказала я и прищурилась, осматривая лагерь. Затем ахнула. – Там!

Под одним синим флагом развевался белый флаг поменьше, на котором виднелся круглый ветвистый боярышник, герб семьи Грейторн.

Я вскочила в седло позади Конрада и схватила поводья. Мое сердце билось в ритм топота копыт, когда мы неслись вниз по холму к лагерю. У меня не было плана отхода, не было стратегии побега, если эти солдаты пришли сюда по воле Ториса. Я не могла думать ни о чем, кроме белого флага и боярышника.

Солдаты нас увидели. К тому времени, когда мы достигли лагеря, мужчины в синих униформах выстроились в ряд защитным строем, с мечами наготове.

– Стоять! – крикнул один из них при нашем приближении. – Назовите свое имя и цель прибытия.

Высоко подняв голову, я ответила:

– Я – Аврелия, принцесса Ренольта. Со мной мой брат Конрад, верховный принц и будущий король Ренольта. – Натаниэль догнал нас. – А это Натаниэль Гарднер, наш добрый союзник и друг.

Мужчины стали перешептываться, внимательно разглядывая меня и Конрада. Мы были грязными и растрепанными, с мешками под глазами и соломой в одежде. Я не могла сердиться на них за то, что они испытывали сомнения.

– Может кто-нибудь подтвердить истинность ее слов? – спросил мужчина.

Внезапно из-за линии раздался голос:

– Она та, за кого себя выдает! Я могу это подтвердить. Я за нее ручаюсь, я буду ее защищать и сражусь с любым, кто встанет у меня на пути.

– Келлан? – спросила я, не решаясь вздохнуть.

Он протиснулся сквозь строй солдат.

– Я всегда так делал. И буду делать впредь.

* * *

В самом большом шатре установили временный стол из гладких плоских камней. Не все умещались в шатер, поэтому половина мужчин остались снаружи, на страже, а другая половина стояла внутри по периметру шатра.

Келлан торопливо все объяснил: после того, как он упал в реку, он почти ничего не помнил. Ему казалось, что его прибило к берегу, что кто-то его куда-то перенес и затем чьи-то заботливые руки залечили его раны. Он еще бился в лихорадке, когда брат, Фредрик, нашел его возле двери поместья Грейторнов, без какой-либо записки от благодетеля. Был только Келлан и, чуть поодаль, внимательная желтоглазая лисица.

Мудрый Фредрик не стал никому рассказывать о возвращении Келлана. Он сам выхаживал своего младшего брата, два дня не отходил от его постели, пока жар, наконец, не отступил. Придя в сознание, Келлан рассказал о том, что произошло с нами в лесах в руках Ториса. В ответ Фредрик поделился с ним новостями о королеве в столице, и эти новости оказались не менее поразительными. Казалось, что, несмотря на то что моя матушка считалась королевской особой в заложниках в Сирике, Трибунал не предпринял никаких действий для того, чтобы укрепить свою мощь. Но напряжение росло; все об этом знали. Единственным вопросом было: что их тормозило? Чего они ждали?