искорки безумной решимости и отчаяния, какое бывает только у тех, кому уже нечего терять.

— Я готова, госпожа, — севшим голосом проговорила девчонка, потом кашлянула и повторила чище и громче: — Я готова!

— Тогда копай. Я буду ставить колышки, откуда и докуда, а ты ковыряйся. К ночи должны засыпать канавки святым пеплом, а тебя посадим в конце этого… лабиринта. Но кроме прочего, надо будет в стороне сделать небольшой засадный круг, чтоб зайти со спины твари и запечатать ловушку. А чтоб запереть, надо быстро засыпать святым пеплом заранее вырытую канавку, чтоб получилась сплошная линия.

— А можно двойную сплошную? — тихо спросил Дмитрий, который достал свою волшебную коробочку и ходил с ней так, словно с наполненной до края чашей и боялся ту пролить. И на ближней из сторон коробочки виднелись девчонка, канавки и стоянки, да так, словно коробка с одной стороны прозрачна, а с другой — нет.

— Двойную? — переспросила Аврора, не поняв сказанного. — Зачем?

При этом сидящий в стороне дуэнья почему-то хрипло засмеялся и добавил, впервые заговорив после порки:

— И кирпич на выходе, чтоб уж точно.

— Зачем кирпич? — снова спросила Аврора, грянув на землю. — Кирпич не нужен. Ни отожжённый, ни сырец. Он только мешает.

Дмитрий качнул головой и засмеялся, словно над хорошей шуткой, заставив девушку насупиться.

* * *

«Вот же блин», — мелькнуло в голове у капитана. Наступил на грабли, где не ждал, и теперь надо выкручиваться. Возомнил себя великим прогрессором и забыл простую вещь, что местные не знают даже элементарных земных вещей.

Дмитрий не удержался и озадаченно почесал затылок, немного сдвинув берет на лоб, одновременно глянув на прапора. Сизов шмыгнул носом и наклонился к оружию, всем видом изображая, что не при делах. И если правильно понял, то он сейчас дорабатывал помповый дробовик под укороченный вдвое патрон. Говорят, подобную схему применяют разные мафиозные группы Латинской Америки для городских боёв, когда нужно запихать в трубчатый магазин побольше боеприпасов, а в условиях пальбы почти в упор, количество пороха можно снизить. Что не лишено логики, ведь нечисти импульс свинцовой дроби не критичен, в отличие от количества всаженного в неё серебра.

Прапор решился на такие переделки после стычки с призрачными зверями в Гнилом Березняке. Впрочем, и сам Дима пришёл к выводу, что чугунную волшебную палочку нужно попробовать запаять в кустарных условиях. Ибо пригодится.

А что до баронеты…

Капитан вздохнул и достал из кармана смартфон и отобразил картинки из стандартного набора: автомобильную дорогу, перекрёсток со знаками и светофором, тупик с кирпичом.

— Ро-Ро, взгляните на это, и вам станет ясно.

— Я уже видела такой чёрный лёд на аллеях вашей цитадели, — негромко проговорила Аврора, разгадывая фотографии с асфальтовым покрытием, но когда на картинке появилась магистраль с белой разметкой, криво улыбнулась: — Это и есть двойная сплошная? А зачем она?

— Её запрещено пересекать.

— Почему запрещено? И почему она не поперёк дороги, а вдоль?

Дмитрий усмехнулся, мол, это же очевидно, а потом замер с кривой улыбкой и приподнятыми бровями, потому что опять попался в ловушку прогрессоров. Это ему очевидно. А чтоб объяснить средневековой жительнице, придётся потратить не один день, потому что для неё понятия «дорожный поток» и «правила дорожного движения» эфемерные и весьма далёкие от понимания явления. У них нет столько телег на одной улице. И даже если обоз состоит из сотни повозок, все они движутся ужасно медленно и в одном направлении. Не зря же старое слово «поезд» изначально и понимало под собой вереницу телег одного обоза. Это уже потом словечко приклеилось к железнодорожному составу.

Дмитрий снова вздохнул, недовольный сам собой.

Сложно будет донести до Авроры про светофоры и дорожные знаки приоритета. Местные жители определяют, кто кому уступает дорогу по фамильным гербам, гильдейским знакам или размеру кулака возницы. А знатным госпожам Реверса и родовитым мужинятам, дай им автомобили, низшие сословия вообще будут не указ, и под кирпич знать не попрёт, только если там будет стоять королевская гвардия, а через двойную сплошную — если она будет бетонная в метр высотой.

Нет, понятно, что некоторые земляне и землянки на чёрных тонированных или, напротив, белых заниженных легковушках тоже пытаются вернуться в Средние века, но на Матушке Земле это единичные случаи. Здесь же принципиально другой мир. Здесь глобально рулит цветовая дифференциация штанов и двойное приседание с громким и протяжным «Ку!», похожим на звуки оргазма от созерцания величественной знатной особы. А затем следуют тихие, но полные ненависти плевки на не успевшие простыть следы.

Потому-то прогрессоры и не любят местную столицу, предпочитая уютные провинции. В провинциях проще и легче. К тому же и земные, и местные провинции как-то ближе друг другу. В общем, землянам повезло оказаться рядом с Керенборгом, а не Коруной.

— Это сложно, леди Аврора, — проговорил в итоге Дмитрий.

А дальнейшие его слова перебил громкий протяжный крик:

— Драко-о-он!

— Опять⁈ — выругался капитан и резко обернулся.

И правда, дракон.

Громадная крылатая ящерица шла на бреющем полёте, касаясь хвостом полевые травы. И шла прямиком к стоянке отряда.

— Да что ему надо⁈ — заорал прапор, начав быстро собирать дробовик.

А над поляной, пробиваясь через гомон суетящихся солдаток, взволнованное мычание бычков и истеричное блеяние овец, пронёсся громкий и немного хриплый крик леди Виолетты:

— Скот в середину! Пики товь!

Солдатки похватали длинные копья и стали сбиваться в строй. Надо отдать должное, делали они это профессионально.

— Ваша милость, Ди-Ди, в середину! Только так можно уберечься! Поодиночке дракону нет шансов противостоять! — прокричала почти над ухом Аврора и бесцеремонно, может, даже излишне бесцеремонно, схватила Дмитрия под локоть и потащила к строю. Но сейчас действительно было не время для миндальных нежностей.

— Сейчас бы гранатомёт или зенитку, — бурчал прапор, хромая в сторону солдаток, время от времени шипя и хватаясь за отстёганный зад. Следом быстро пробежала, словно легконогая лань, и сестрица Стефани.

Вскоре Дмитрий оказался прижат к спинам наемниц, чувствуя, как его держит непривычно сильная для женщины рука Авроры, а рядом возник взволнованный Максимилиан. Баронет даже привстал на цыпочки, пытаясь разглядеть происходящее.

— Я ничего не вижу. Что там, Ро-Ро?

— Молчи, Ми-Ми, не мешай! — огрызнулась на брата баронета.

А дракон тем временем замахал крыльями, гася скорость, а затем коснулся грунта задними лапами и стал часто-часто перебирать ими, как садящийся на