телефона, держась как за спасательный круг. Вжалась в спинку кресла и принялась молиться – только бы не заметил меня и я смогла уйти незамеченной.

Вот только, кажется, Бог решил сегодня не внимать моим молитвам и сделать все наоборот, чтобы я горела в адском пламени.

Джексон продолжал свою речь, попутно всматриваясь в лица слушателей. Повернув голову вправо, он лениво вел взгляд по присутствующим, и когда дело дошло до моего столика, то мельком посмотрел на меня. Сквозь, не ожидая увидеть ту, о которой сегодня пишут социальные сети. И буквально через секунду до него дошло, что перед ним находится та, которая сбежала пару лет назад, ничего не сказав, оставив без объяснений. А что именно я должна была ему сказать? «Любимый Джексон! Спасибо, что морочил мне голову и трахнул мою лучшую подругу!»

Я еще не говорила об этом? Это был последний месяц лета, мы были влюблены друг в друга так сильно, что почти никогда не расставались. Порой нас называли сиамскими близнецами. Потому что приросли крепко-накрепко. И мне казалось, что мы будем вместе всегда, что ничто не встанет между нами. В особенности моя лучшая подруга (спойлер: уже бывшая), которая вечно говорила, как я не подхожу Веге. То у меня прыщ вскочил и мне надо срочно сходить к косметологу. То у меня слишком сухие волосы и пора посетить парикмахера. Подобные советы я выслушивала день через день. И как бы ни раздражали эти гадости, Ники была моей единственной подругой. К сожалению, только потом я поняла, что «подруга» мне завидовала. Причем во всем. Ее сжигала изнутри зависть, она хотела получить то, что ей не принадлежит.

В тот роковой день произошло столько всего, что порой хочется укутаться в кокон и больше никогда не возвращаться в прошлое. Однако прямо сейчас передо мной стоит моя первая любовь, тот, кому я отдала свое сердце. Я знаю, что все взгляды направлены на нас и, возможно, кто-то тайно нас снимает. Только мне плевать. Сейчас важен только он. В голове проносятся воспоминания, и слезы тихо подкатывают к глазам в попытке найти выход. Я первая не выдерживаю этот немой диалог, вскакиваю с места, подхватываю сумочку и быстрым шагом иду в сторону запасного выхода. Но на выходе мне перекрывает проход мужская рука. И я ощущаю тот самый родной запах, который пыталась забыть все эти годы.

– Решила сбежать и даже не поздороваешься? – спрашивает он и попутно пытается нормализовать дыхание из-за бега. В то время как за ним бегут журналисты и вспышки камер ослепляют нас.

Однако Джексон не собирается сдаваться. Он за руку уводит меня к другому служебному выходу, закрыв дверь прямо перед журналистами.

– Привет. И пока. – Пытаюсь обойти его, но Джексон не позволяет сделать мне и шага. Вместо этого он ставит руки на стену по разные стороны от меня, заключая в подобие клетки.

– Не так быстро, малышка Милли. Мне кажется, что спустя столько лет я имею право на объяснение, почему ты умчалась на другой континент, ничего не сказав мне.

– Выпей святой воды, раз кажется. Может, поможет, – фыркнула я ему в ответ.

– А ты все такая же бойкая… – Подняв руку, Джексон коснулся моей щеки и провел вдоль скулы. Словно проверяя, настоящая я или это иллюзия.

– А ты рассчитывал, что я останусь все той же наивной девчонкой, что внемлет каждому твоему слову? Очнись, сними розовые очки, Вега.

– Я так скучал по тебе, Милки Вей, – проведя носом вдоль моей шеи, произнес он, обдавая своим разгоряченным дыханием.

Как бы я ни была горда и обижена на его поступок, но все же повернула голову и встретилась с ним глазами. Наши взгляды выражали многое: злость, отчаяние и надежду на будущее. Но когда я взглянула в эти голубые глаза, мое сердце вновь предательски начало биться так, словно я пробежала без остановки десять километров.

– Если я скажу, что не скучала по тебе, то это будет ложь. Но я все еще зла на тебя и я не готова тебе открыться так, как это было прежде, – выдохнула я, откинув голову назад, чтобы лучше его видеть, поскольку Джексон был выше меня.

Он выпрямил спину, протянул ладонь ко мне, словно приглашая на танец.

– Готова сбежать? Устроим самый лучший вечер и незабываемую ночь в Калифорнии? – лукаво улыбнулся он.

– Только если мы зайдем куда-нибудь и купим самый сочный стейк, который есть поблизости. Иначе я готова буду загрызть мамонта.

– А как же картошка фри с сырным соусом?

– Разве это можно обсуждать?

И тут мы разразились смехом, как в старые добрые времена.

Я вложила свою ладонь в его, он накинул пиджак мне на плечи, и мы пошли вдоль набережной, наслаждаясь гаснущим закатом.

– Итак. Почему же ты вернулась? – первым прервал молчание Джексон.

– Завтра утром будет презентация одного проекта, которым занималась я.

– Подожди, то есть ты спроектировала ту самую больницу, где будут лечить людей с лейкозом?

– Она самая. Там много света и пространства. А еще должен быть свой сад и…

– Я лично принимал работы на объекте. Там просто прекрасно, Милли! Не думал, что настолько молодая девушка сможет сразить наповал своими мозгами мужчину.

– Прекрати мне льстить. Эндрю Гарфилд обещал открутить мне голову, если я вновь разобью тебе сердце. Что это значит?

– А ты не догадываешься? – нахмурил брови Джексон.

– О чем именно? Это же ты изменил мне с моей лучшей подругой. А не я.

– Ты про Ники Ларсон? Что за бред ты несешь? – тряхнул он головой в непонимании. – Она никогда не была мне интересна, кроме как советчик, что тебе подарить.

– В тот день, когда я решила уехать, я приехала к тебе домой. Меня встретила служанка и сказала, что у тебя гость и вы находитесь в кабинете твоего отца. Подойдя ближе к заветной двери, я услышала, как ты говорил, что не можешь без нее жить и готов всю жизнь ее оберегать. А после я услышала тоненький голосок Ники, она говорила, что любит тебя.

– Почему ты не ворвалась туда? Почему не устроила истерику? Или хотя бы не потребовала объяснить, что происходит?

– А какой был в этом смысл, Джеки? Я услышала довольно много информации, которой хватило для того, чтобы сложить два и два и умчаться как можно быстрее оттуда. Мне казалось, что больше в жизни я не смогу никому довериться. Что моя жизнь разрушена и нет никакого смысла продолжать строить из себя непонятно кого. Именно поэтому я попросила отца купить мне