билет в один конец и не искать меня, пока сама не позвоню. И звонок от меня они услышали почти через год.

– Что же ты там делала? И почему именно архитектор-проектировщик?

– Я с детства обожала делать чертежи и строить что-то по ним в гараже из досок. А прилетев в чужую страну, я сняла недорогую комнату, устроилась на работу и поступила в университет. Да, это не Гарвард, но все же я смогла построить свою жизнь с нуля. При этом не сидя на шее у родителей. – Я пожала плечами.

– Никогда бы не подумал, что ты станешь той, от кого до этого убегала.

– То, что я дочь одной из самых известных медийных личностей, во мне остался все тот же стержень. Я готова грызть стену зубами, если смогу себя пересилить и идти по карьерной лестнице.

– Я не признавался Ники в любви в тот день.

– В смысле? Я же сама слышала, как ты…

– Ты все не так поняла, так как слушала не с начала. Я не знал, как признаться тебе в любви и предложить переехать ко мне, и попросил твою подругу со мной прорепетировать, так как жутко волновался. Ведь ты первая, кому я хотел предложить быть по-настоящему вместе. Но, видимо, навсегда останешься первой и последней, – грустно улыбнулся Джексон.

– Ты так и не смог найти мне замену? – Я взметнула бровь от удивления.

– Таких, как ты, нет нигде. Ты – лучшее, что случалось в моей жизни, Милки Вей.

Пару часов мы бродили по набережной, затем окунули ноги в воду и обрызгали друг друга. И, счастливые, направились в сторону наших домов. Точнее, он проводил меня до такси, а потом остался стоять на набережной, всматриваясь в удаляющуюся машину.

На следующий день состоялась презентация проекта. Все прошло успешно. Все хвалили проект и говорили, как будет свободно дышать людям. Только свободой трудно назвать место, которое либо станет твоим спасением, либо погибелью. Не знаю почему, но я решила взять билет на самолет на ближайший вечерний рейс. Было ощущение, что я делаю свою самую большую ошибку в жизни, но и мне необходимо идти вперед. Даже если я грезила о другом. Перед полетом я заехала к родителям, отдала отцу те самые пять тысяч долларов, которые он дал мне перед отъездом.

– Пап, это самая лучшая инвестиция в мое будущее. И спасибо, что не стал тогда меня отговаривать.

– Ох, Милли, я так по тебе скучал! Как бы я мог отпустить, если б не знал, что ты в порядке? – обнимая меня, проговорил отец.

– Ты помогал мне? – Я не поверила своим ушам.

– Скорее присматривал. У меня есть друг, который смог узнать, как ты там справляешься. Думал, что при первом препятствии ты позвонишь мне и прилетишь обратно, в родной дом. Но я так сильно ошибался. Ты безумно сильная девушка. Чтобы ни случилось, ты всегда можешь обратиться за помощью. Помни об этом всегда.

– Надеюсь, что в скором времени вы с мамой прилетите ко мне на свадьбу и мы снова встретимся. И сможем покататься на серфе, как в старые времена.

– Береги себя, малышка.

Спустя час я была в аэропорту и проходила паспортный контроль.

– Милли! – вдруг раздалось на весь аэропорт.

Я остановилась как вкопанная, боясь пошевелиться. Спустя пару секунд все же решилась обернуться и увидела его. Моя первая любовь. Моя вселенная.

– Что… что ты здесь делаешь? – спросила я. – Как ты прошел в зону вылета?

– У меня есть билет. – Он улыбнулся в ответ, вынул из кармана брюк билет и показал мне.

– Зачем ты это сделал?

– Что именно? Купил билет?

– Нет. То есть да… Зачем ты купил этот чертов билет и пришел сюда?

– Милли, это всего лишь билет.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Перестань переводить разговор на другую тему.

Джексон опустил плечи и нахмурил брови. Стал более серьезным.

– Я пришел за тобой.

– Между нами давно ничего нет.

– Ты любишь меня. Я люблю тебя. Мы любим друг друга. Зачем все так усложнять? Только скажи мне «да», и я сделаю тебя самой счастливой на планете. Да что уж планете, во всей Вселенной.

Его глаза небесного оттенка так напоминали о доме. И нет, я имею в виду не место, где я выросла. Именно Джексон стал для меня самым родным, близким человеком, ради которого была готова свернуть горы, ради которого хотелось просыпаться по утрам.

Я подошла ближе к нему, вдохнула поглубже любимый мускус, словно пробуя аромат, запоминая на годы, которые мы проведем порознь. Подняла голову, дотронулась кончиками пальцев до его ладони. Затем начала вести по его руке вверх, попутно очерчивая взглядом его мускулистое тело, запоминая все, до последней детали.

– Мой милый Джексон. Я знаю, что ты делаешь. Ты думаешь, что если ты купил билет на… – я посмотрела на билет в его руке, – Мальдивы, даже заплатив за самое дорогое место в бизнес-классе, это не означает, что я побегу к тебе в объятия. При том, что я уже пообещала одному прекрасному мужчине, что выйду за него. И это кольцо, – я указала на безымянный палец, – мой знак верности. Как душевно, так и физически.

– Но ты же не любишь его. Это между нами химия, а с ним ты не почувствуешь того, что ощущаешь со мной.

– Возможно, но я люблю его. Хоть эта любовь и другая. С Джимми мне хорошо. С ним спокойно.

– И прямо сейчас он может трахать какую-то суку, пока ты в разъезде.

Я покачала головой.

– Ты его не знаешь!

– Очнись, Мил! Он хоккеист! С ним у тебя не будет спокойной жизни. Вокруг него всегда будут тереться девушки, а ты станешь лишь довольствоваться малой долей его внимания, которое он оставит для тебя после очередных игр. Сможешь ли ты жить на пороховой бочке, которая изо дня в день готова взорваться? – продолжал Джексон.

– Наши мнения расходятся. И как бы ты ни пытался меня уговорить остаться здесь, я не сделаю этого.

– Но почему? Разве ты не хотела бы все вернуть назад? Чтобы все стало как раньше?

– Джек… Ты действительно не понимаешь?

– Что именно?

– Пойми, невозможно вернуть то, что было в прошлом. То, что там было, навсегда и останется там. Даже если мы с тобой и решим попробовать построить отношения, я всегда буду оборачиваться назад и думать, с кем ты сейчас находишься. Тот день перечеркнул доверие к тебе раз и навсегда. Как бы ни