разворачиваться в её сторону, как по звеньям цепи потекла черная, похожая на деготь дрянь, с каждой секундой приближаясь ко мне все ближе.

Сердце от страха бешено застучало, скорее нет, это был не страх, это была паника. Если эта мерзость достигнет меня и попадет мне в источник, я труп. С другой стороны, труп я в любом случае, но точно не хочу умирать так.

— Расслабься, — произнес Рыжий. — Скверна не убьет тебя сразу, час, а может быть два у тебя точно есть, зависит от того, как ты будешь сопротивляться.

— Чему? — бессильно наблюдая за текшей по цепи темной энергии, спросил я.

— Им…

В момент, когда Крест произнес эти слова, я почувствовал, как скверна, через цепь, попала в мой единственный рабочий канал и ринулась по нему дальше, в источник. И, когда она попала в него, мир перед глазами пропал.

Вместо большого зала с колоннами и сворой алчущих крови тварей, я оказался в пространстве, где вдалеке виделся небольшой островок земли.

В ту же секунду, меня, словно молниеносной лебедкой, потянуло ему навстречу. То, что раньше казалось мне небольшим клочком, на поверку оказалось огромной пустыней, в центре которой стояло оно.

Гигантское существо, покрытое щупальцами, костяными наростами и глазами, которые были везде. Руки, грудь, голова, каждый свободный участок тела занимали черные немигающие зрачки.

Они, вращаясь в разные стороны, наблюдали за маленькими фигурками, которые, склонив голову, будто молились Чудовищу или пирамиде, расположенной у его ног.

Люди, гуманоиды, слыки и прочие твари скверны, сотни тысяч всевозможных существ склоняли свои разномастные головы, в попытке выразить поклонение Существу.

Вся земля, от первых камней пирамиды и до самого края земли, была усыпана фигурами, застывшими в приступе богомоления.

Один из черных глаз, вдруг затрясся, а затем, медленно, никуда не спеша, начал подниматься вверх, в мою сторону.

Нервно сглотнув, я захотел спрятаться, чтобы не попасться ему, но не смог. Тело не слушалось, не выходило даже чуть-чуть повернуться или сомкнуть веки, чтобы не встречать его прямым взглядом.

— Ты, - раздался в голове густой и всеобъемлющий голос. — Поклонись и служи Нам, это твоя судьба!

Кажется, в тот момент, внутри меня затряслась каждая клеточка тела. Всё внутри меня, начиная от кончиков волос и до ногтей на ногах, словно они были отдельными частями моего тела, захотело покориться Им.

Кто я такой, чтобы сопротивляться этим могущественным и божественным существам? Нет, то, что я видел перед собой, было лишь Их посланником. Стражем, тем кто призван следить за мирами, принявшими свою судьбу.

Кто я такой, чтобы считать себя способным, противостоять Им, если тысячи тысяч миров уже сдались.

Кто я такой…

А действительно, кто я? Почему нахожусь здесь, в этом непонятном месте? Что-то не так. Я точно уверен, что должен быть там… Где там? Какого черта со мной происходит?

— Поклон…

— Пошел на хер! Не до тебя сейчас! — я вдруг почувствовал, что могу шевелиться.

Существо, медленно двигаясь, начало тянуть ко мне свои руки, а я, будто находился в воде, принялся загребать руками пространство и удаляться от странного острова. С каждой секундой он становился всё меньше, а затем, когда клочочек земли, превратился в еле заметную точку в темном пространстве, до моего слуха дошел знакомый, наполненный радостными нотками голос.

— Справился…

Артийский форт

Анатолий Правин смотрел на лежащего на полу Громова. Мальчишка стонал, корчился, а по его венам растекалась черная, густая дрянь, делая их похожими на рисунки рек и дорог на картах.

Затем Громов затих и открыл глаза. Синие, похожие на морской лёд, сейчас они были чернее самой тьмы и испускали черный густой дымок.

— К бою! — закричал подполковник, но не успел.

Цепи, выросшие из тела парня, когда они сцепились, ожили. Некоторые из них, упираясь концами в пол, подняли Громова над землей, а остальные бросились к границам барьера.

Пробив защитный конструкт как бумагу, они вгрызались в тела тварей, окруживших отряд, а затем началось что-то немыслимое.

Из каждой цепи стали расти новые, словно ветки дерева из ствола, и тоже мчались к начавшим убегать слыкам. Порождения скверны визжали, пытались отбиваться или бежать, но у них ничего не вышло.

Каждая тварь, которую поражала цепь, начинала иссушаться, превращаясь в подобие мумии или чучела. Падая на землю, они еще пытались скрыться от смерти, скребя своими когтистыми лапами выложенный каменными плитами пол.

За считанные мгновения все чудовища, что находились в огромном зале и за его пределами, оказались нанизанными на цепи как куски мяса. А по покрытым золотыми рунами звеньям, текла черная слизь, устремляясь прямо в тело Громова-младшего.

Аврельск, местоположение неизвестно

— Ну, и как там? — спросил у мужчины в маске Максим Паутов, заместитель главы ИСБ.

— Кое-что есть, — буднично ответил ему палач. — Говорит, что четыре года следил за своим братом. После того, как заметил в нем изменения. Записывал о нем всё. С кем встречался, с кем спал, к кому ездил и сколько времени проводил в туалете. Готов передать эти записи нам.

— А взамен? — спросил Паутов.

В делах работы с аристократами он новичком не был, и прекрасно понимал, что просто так, даже под изощренными пытками, такой человек как Салтыков, будет пытаться что-то выгадать для себя, до последнего.

— Взамен просит, если не сохранить ему жизнь, — безразлично пожимая плечами, сказал палач. — То хотя бы обезопасить дочь от клейма пособницы скверны.

— Это как? — удивленно уставился Паутов.

— Говорит, что пусть всё будет выглядеть так, будто он напрямую, долгие годы работал с короной, — палач продолжал говорить очень спокойно и буднично, отчего Максим зябко повел плечами, не любил он их, палачей. — И, в конце концов, помог разоблачить большой заговор сектантов. А сам храбро погиб на одном из заданий.

— Какой хитрец, — цокнул Паутов. — Заварил такую кашу, а теперь еще и сухим из воды выйти хочет. Силён Фёдор, силён…

Если среди контактов Николая Салтыкова обнаружатся еще декусы, это будет не просто победа, это будет триумф. Один за другим, ИСБ сможет раскрутить всю их цепочку и для этого, не жалко никаких уступок для Салтыкова.

Да будь на то его воля, Максим прямо сейчас бы выпустил Федора из застенка, вручил медаль, желательно прикрепив её Салтыкову прямо на лоб, и отправил бы того восвояси.

Как назло, еще Игорь куда-то пропал. В такой момент оставил его разгребать