Сейчас он не казался таким уж могучим, не было желания ему подчиниться и тем более начать служить. Но кое какое давление я все же испытывал, и оно, с каждой секундой, становилось сильнее.

— Будет еще хуже, — тут же сказал Крест. — Тебе придется поторопиться.

— Знаю, — ответил я.

И в этот момент раздался грохот, словно с неба что-то упало, а затем я ощутил сильнейшие всплески энергии, где-то недалеко от стен форта.

— В атаку, — раздалось снизу и посмотрев туда, я знатно так, прифигел

Правин, Кучин, Лия и меченный бросились в мою сторону, точнее не так, они бежали к моим цепям, которые удерживали меня в воздухе.

Храмовник, одним ударом своего молота сбил сразу несколько штук, и я почувствовал, что начинаю крениться в сторону. Растерянно замахав руками, попытался упереться в пол одной из свободных цепей, но это не помогло, вышло только немного смягчить падение.

— Вы охренели? — почесывая ушибленный локоть заорал я. — Так и убить можно!

— Заткнись, тварь! — взревел Кучин и бросился на меня, размахивая своим молотом.

— Ой дура-а-ак, — протянул появившийся перед ним Крест, от чего храмовник растерялся и плюхнулся прямо на задницу. — С ним пока всё хорошо, ну почернел немножко, с кем не бывает. Вы бы лучше на улицу выглянули, там пи…

Голос Рыжего заглушил мощный взрыв, раздавшийся где-то на улице. Земля под ногами дрожала, со стен здания начала осыпаться пыль, а в глазах людей стали угадывать страх и непонимание.

— Там, кажется, кто-то воюет, — неуверенно произнес Правин, замерший как истукан и смотрящий то на Рыжего, то на меня, то бросая опасливый взгляд на улицу.

— Ага, еще как, — поддержал я его. — Так, послушайте. Я понимаю, что то, что вы видели, было, мягко скажем, из ряда вон. Пока еще, я вполне нормальный, ну за исключением этого, — поднял вверх руку и закатав повыше рукав, показал на почерневшие вены. — Что у меня с рожей, вообще представить боюсь, но по-прежнему, я, это я.

— И сколько ты будешь таким оставаться? — спросил Правин. — И это кто еще, на хрен, такой?

Он подошел и ткнул пальцем в Креста. Даже к моему удивлению, тот уперся в грудь Рыжего и Крест, с недовольной физиономией, отбил руку подполковника в сторону.

— Тыкать в жену будешь! — выдал Рыжий.

— Это мой проводник, — тут же попытался разрядить обстановку. — Он это, ну, в общем гад, сволочь, ну, и вообще, редиска.

— Это он? — с благоговением произнес Кучин, указывая рукой то на Креста, то на растущие, из моей спины, цепи.

— Он самый, — согласно кивнул я. — Теперь слушайте меня очень внимательно. Вам нужно отсюда уйти, дальше я сам.

— Хрена себе, заявление, — подал свой голос Меченый. — Парень, ты только что при смерти валялся, а потом этой дряни нажрался по самые немогу. С чего нам тебе верить.

— От ты царица полей, — выдав фразочку из одного очень старого фильма, я просто махнул рукой.

Видимо, Торчин из медальона не врал, когда сказал, что мне передадутся не только знания, но и навыки.

Создание конструкта архи-вихря заняло у меньше трети секунды и часть крыши зала, снесло мощнейшим порывом ветра, от которого, даже стоящие передо мной люди, попадали на пол.

— Даже если вы захотите остаться, я выпровожу вас отсюда силой.

Глава 18

Артийский форт, подземные этажи

— Нет, ты не можешь! — заверещал Николай.

Он вливал в кристалл всю свою силу, но от прозрачной тюрьмы продолжали отваливаться один небольшой кусок за другим. Торчин Громов. Погибель Скверны. Чудовище, заточенное почти на целую тысячу лет, вот-вот вырвется на свободу.

Откуда? Как этот жалкий человечишка может обладать такой силой?

— Не позволю! — закричал Салтыков и бросился к семени.

Черная субстанция, плавно перетекающая из одной формы в другую, висела в воздухе над необычным, треугольным алтарем, от которого исходили волны энергии.

Николай на секунду замешкался, и, обернувшись, увидел, как от кристалла снова отвалился кусок, освобождая несколько пальцев руки пленника.

В эту же секунду последовала атака. Ноги Салтыкова будто скальпелем срезало, он даже не понял, почему начинает падать. Просто опора под ним пропала и в попытке за что-нибудь ухватиться, декус начал беспорядочно размахивать своими руками.

Кончиками пальцев правой руки он мазнул по черной субстанции, и они уже почти прошли её насквозь, когда семя решило, что не отпустит его.

Лишённый ног Салтыков почувствовал, как семя затягивает его внутрь. Оно решило поглотить неосторожного декуса, и от этого, Николай, впал в отчаяние.

Он хотел служить Им, хотел большей силы, хотел стать первым среди Их слуг, а в итоге станет кормом, для бездушной субстанции. С этим Николай мириться не собирался, он уперся обрубками своих ног в алтарь, удерживающий семя в воздухе и изо всех сил потянул свою руку обратно.

Треск осыпающегося кристалла за его спиной, семя, поглощающее его руку, Громов-младший, одним ударом уничтоживший армию слык и других порождений скверны.

Всё должно было быть не так. Это он должен был победить и как минимум, в награду, поглотить это семя, а не оно его. Торчин так и должен был оставаться лишь батарейкой, а его проклятый наследник уже почти месяц обязан кормить червей.

— Нет, нет, нет, нет! — закричал Салтыков и на его руке появился конструкт заклинания.

Вложив в него всю оставшуюся у него силу, Николай ударил сгустком энергии по алтарю, отчего тот раскололся. Семя, словно сгусток жидкой грязи опало на пол и Салтыков, стряхнув остатки субстанции со своих, покрытых язвами пальцев, победно вскрикнул.

Осталось разобраться с кристаллом. Об Их наказании он будет думать потом, позже. Сейчас, главное, не выпустить Торчина. Как это сделать Салтыков не знал, он потратил всю свою силу, но и этого оказалось мало.

Повернув голову к узнику, он увидел, как его рука, полностью высвободившаяся из тысячелетней тюрьмы, ухватилась за сколотый край и начала отламывать от кристалла большие куски.

Он ничего не сможет поделать, это чудовище выберется наружу, теперь Николай в этом не сомневался. По крайней мере, он умрет здесь и сейчас, это будет куда лучше, чем отвечать перед Ними.

В этот момент, он услышал странное бульканье и вновь обернулся к семени. Субстанция ожила, начала пузыриться и увеличиваться в размерах. Наваливающиеся