означать, – вставил Гектор, – что Лейк уже давно собирался свалить второе Инферно на тебя.

– Но почему? – спросила Кэсси.

– Лейк – гениальный бизнесмен, – сказал Джалаль. – Он знает: если у тебя есть потенциальный хит, можно сразу планировать сиквел.

– Вы считаете, он планировал сим, основанный на втором Иферно. Которого еще даже не произошло, – сказал Гектор.

– Он начал программировать сим первого Инферно задолго до девятнадцатого июля тридцать седьмого, – напомнила Кэсси. – Это несомненно.

Джалаль посмотрел на часы.

– Хорошо, что вы успели добраться вовремя. У нас общее совещание в привате, и оно начнется ровно через пять минут. Опоздай я хоть на секунду, Лейк сразу бы понял – что-то не так. Меня выкинуло бы из системы в мгновение ока.

– Какая повестка совещания? – спросил Гектор.

– Я не знаю. В приглашении сказано только: «Присоединяйтесь к Криспину Лейку и загляните в будущее «Паст-Крайма». Насколько я знаю Лейка, он должен объявить о чем-то грандиозном.

– О чем еще? – воскликнула Кэсси. – В полночь же запускается Инферно! Миллиарды долларов на кону!

– Иногда, – сказал Джалаль, – миллиарды долларов – только отправная точка.

– Возможно, Лейк даст нам подсказку, где искать Эли, – сказала Кэсси. – Я должна присутствовать на совещании.

Джалаль вытаращился на нее так, будто она отрастила вторую голову.

– Ни единого шанса, – отрезал он. Джалаль уселся за рабочий стол и взял визор с зарядной станции. – Приваты «Паст-Крайма» зашифрованы. Только для сотрудников. Если вы появитесь там, нам всем не жить. Я могу попробовать помочь вам отыскать мисс Миллер. Но в систему я вас не впущу.

– Вы правы, – сказала Кэсси, расстегивая рюкзак. – Мне нельзя появляться в том привате. Прошу, без обид.

Прежде чем Джалаль успел среагировать, Кэсси воткнула шприц с сукцинилхолином ему в бедро и надавила на поршень. Глаза Джалаля широко распахнулись.

– Какого черта ты творишь? – воскликнул Гектор.

– Ты его слышал. Только для сотрудников. Я не могу попасть на совещание сама, – ответила Кэсси. – Поэтому пойду под видом мистера Джалаля.

Она бросила на Салмана извиняющийся взгляд.

– Если это не сработает, сможете сказать ПТП, что пытались мне помешать.

– Вы могли просто… попросить меня… рассказывать о том, что происходит, – пробормотал Джалаль и сполз по спинке кресла. Его дыхание стало ровным; Кэсси проверила пульс – в норме.

– Помоги мне с ним, – сказала она.

Гектор, скривившись, подхватил Джалаля под мышки и помог Кэсси пересадить его на пол, спиной к стене.

– Надо следить, чтобы он не заваливался, – сказал Гектор.

– Почему?

– Может подавиться собственным языком, – ответил он. – В следующий раз, прежде чем кого-нибудь вырубить, предупреждай.

– А так с ним ничего не случится?

– Ничего. Пульс хороший. Дыхание ровное. Я буду присматривать за ним – и за тем, чтобы тебе не помешали.

Кэсси взяла со стола визор Джалаля и надела. Всплыл экран ТПД, и на нем высветился логотип «Паст-Крайма». Загорелось главное меню, и в разделе «Календарь» Кэсси увидела уведомление:

БУДУЩЕЕ «ПОСТ-КРАЙМА» – СЕЙЧАС

Она нажала на ссылку.

Глава 28

18:01

Пять часов пятьдесят девять минут до запуска

Кэсси ожидала, что войдет в конференцию, но экран стал желтым, и на нем возникло мигающее сообщение:

СКАНИРОВАНИЕ СЕТЧАТКИ НЕ ПРОЙДЕНО.

ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ НЕ РАСПОЗНАН.

Вот же дерьмо! Конечно, у визоров «Паст-Крайма» был встроенный сканер сетчатки. Она посмотрела на Джалаля, который так и сидел, привалившись к стене и меча в нее разъяренные взгляды.

– Мне очень жаль, – сказала она адвокату. – Поверьте, мне это еще неприятнее, чем вам.

Она сняла визор и надела его на голову Джалаля. Услышала, как тонкий голосок произнес: «Сканирование сетчатки пройдено». Забрала визор, снова извинилась и надела на себя; Джалаль при этом сердито прищурился.

Кабинет Джалаля сменился картинкой на визоре – экраном ТПД. Внизу загорелась шкала загрузки. Когда она заполнилась, Кэсси оказалась в огромном конференц-зале, за круглым столом гигантских размеров. Там уже было несколько десятков кастов: все сидели вокруг стола. Она никого не узнавала. На участниках были идеально запрограммированные строгие костюмы разных цветов. До нее доносились обрывки фраз на разных языках. Немецком. Русском. Китайском. Испанском.

Какой-то каст подошел к Кэсси и протянул руку для рукопожатия. Ему было слегка за пятьдесят, в коротко подстриженных волосах виднелась седина, но пышные усы были темными. На лацкане его пиджака Кэсси увидела булавку с французским флагом. Над головой каста появилось текстовое окно: Франсуа Жило, операционный директор «Паст-Крайма», Франция. Женщина сурового вида, около шестидесяти лет, стояла рядом; в окне над ней Кэсси прочла: Франке Мюллер, операционный директор «Паст-Крайма», Германия. Над еще одним мужчиной лет сорока, с блестящими черными волосами и умными синими глазами, было написано: Хиро Икеда, операционный директор «Паст-Крайма», Япония.

Судя по всему, на совещание собрались главы региональных отделений «Паст-Крайма». Из чего следовал вывод, что новость Лейка должна была иметь международное значение.

– Господин Джалаль, приятно увидеться снова, – сказал Жило. Кэсси посмотрела вниз, на свои ноги. Она едва не забыла, что явилась в касте Джалаля. – Как ваша семья? Все в порядке?

– В полном, – кивнула Кэсси. Надо было как-то выкручиваться и молиться, чтобы Жило не начал спрашивать о них по именам. – А как вы?

– Почти уверен, что моя жена крутит роман, – ответил Жило с опечаленной улыбкой. – Не в Париже, в Терре+. Но это ведь тоже очень плохо, вы не считаете? Потерять сердце близкого человека, возможно, даже хуже, чем потерять его тело.

– Я… да, пожалуй. Это ужасно. Очень надеюсь, вы останетесь вместе, – сказала Кэсси, не представлявшая, какого ответа Жило мог ожидать от Салмана Джалаля. Очевидно, они были достаточно близки, раз Жило делился столь личной информацией.

– А может, оно и к лучшему, – сказал Жило. – Так что, по-вашему, приготовил для нас Лейк? Мне-то казалось, что для одного дня вполне достаточно запуска Инферно.

– Хотел бы я знать! Но вы же понимаете, как строго он хранит свои секреты.

– О да, – рассмеялся Жило. Он похлопал каст Джалаля по плечу и отошел. Еще десятки кастов появлялись в конференц-зале, и каждый занимал свое место за круглым столом – как на сессии ООН под руководством Криспина Лейка. Кэсси не могла назвать точное число, но у «Паст-Крайма» были виртуальные представительства более чем в тридцати странах. Лейк считал принципиально важным привлекать интернациональную аудиторию, поэтому покупал права на истории убийц и мошенников со всего мира – все ради того, чтобы превратить «Паст-Крайм» в подобие мекки для фанатов преступлений.

Наконец во главе стола возникли три каста: Морис Уайетт, Стивен Вулман и Криспин Лейк. Вулман и Уайетт быстро сели; Криспин Лейк остался стоять.

– Прошу, садитесь, – сказал он, и все, включая Кэсси, заняли свои места. – Спасибо, что присоединились ко мне накануне столь грандиозного запуска. Я знаю, у нас сегодня много дел, поэтому не отниму у вас много времени. Я пригласил вас сегодня сюда, чтобы поговорить о прошлом, настоящем и будущем «Паст-Крайма».

Свет в привате погас. Над центром стола загорелся логотип «Паст-Крайма». Сцены из десятков симуляций закружились на стенах. Участники развернулись