завтрашнему дню в распоряжении Лейка будут умы десятков миллионов людей по всему миру.

Глава 29

19:08

Четыре часа пятьдесят две минуты до запуска

Пока Джалаль приходил в себя и разминался, Кэсси изложила подробности совещания. Поначалу ей казалось, что как только Джалаль сможет двигаться, он или вызовет охрану, или задушит ее шнуром от визора. Но, к ее удивлению, он этого не сделал. Она смотрела, как на его лице гнев сменяется удивлением, а потом тревогой и страхом. Когда Кэсси закончила, он еще долго молчал.

Наконец Джалаль заговорил:

– Все это разрабатывалось в строжайшей тайне. Он сказал, когда запланировано это… слияние физического и виртуального миров? У «Киллерленда» недостаточно ресурсов для новинки такого размаха. А в других местах, насколько мне известно, Лейк работ не начинал.

– Он об этом не упоминал.

– И эти «доноры», о которых он говорил. Кто они?

– Я не знаю, – ответила Кэсси. – Но именно в этих целях он собирается использовать Эли. Она не умерла. Он сделает ее своей подопытной свинкой.

– Если он правда сделал то, о чем говорит, – заметил Гектор, – у него будет доступ ко всем банковским счетам. Номерам социального страхования. Государственным тайнам.

– Не говоря уже о таргетированной рекламе, – вставил Джалаль.

– Рекламе? – переспросил Гектор. – Серьезно?

– Поверьте мне. Лейк подумал обо всех потенциальных способах применения. – Он потер бедро. – Покалывает.

– Считайте, мы квиты. Вы же загнали чип мне в ногу и позволили швырнуть меня в полицейский фургон, как свиную тушу.

– Справедливо, – согласился Джалаль. – Если «Тейя» правда делает то, о чем говорил Лейк, и он нашел способ «считывать» человеческий разум, то у него появится прямой доступ к ста с лишним миллионам подписчиков.

Джалаль неуверенно поднялся с пола. Кэсси помогла ему сесть в кресло.

– Если люди узнают, на что способна «Тейя», – сказал Гектор, – разве они станут ее покупать?

– Какая вопиющая наивность! – вздохнул Джалаль. – Люди десятилетиями выменивали свою свободу на развлечения и комфорт. Если Лейк сможет дать им незабываемые ощущения, в чем я не сомневаюсь, они будут скупать «Тейи» миллионами.

– Мне кажется, Лейк уже начал разработку сима второго Инферно. Что бы ни случилось сегодня, за этим будет стоять он.

– Как я уже говорил, – ответил Джалаль, – если у тебя есть хит, можно сразу думать о сиквеле.

Голова у Кэсси раскалывалась то ли от очередного ожога мозга, то ли от страха перед тем, что могло вот-вот произойти.

– У вас есть контракты по каждому симу, правильно? – спросила она. – Со всеми, кто продал вам права на свою внешность и биометрию.

– Их тысячи.

– Как насчет досье приговоренных посмертно после принятия закона четыре-восемь-шесть-один-шесть? Я хочу посмотреть дело Харриса Уэста.

Джалаль выпрямился.

– Ладно. На этот раз вы хотя бы спросили.

– Личностный рост налицо.

Джалаль постучал по монитору. Из его стола поднялась клавиатура не толще пары миллиметров с виртуальными клавишами. Джалаль нажал на стол, и появился экран. На скринсейвере были фотографии мальчика и девочки лет восьми-девяти, оба улыбались.

– Хорошенькие, – сказала Кэсси.

– Слава богу, они пошли в мою жену. Очень хотелось бы увидеть их снова.

– Увидите, – пообещала она.

Джалаль набрал имя Харриса в строке поиска, предварительно еще раз размяв пальцы, поскольку чувствительность в конечности вернулась пока не до конца. Поиск выдал больше сотни папок.

– Начните вот с этой, – сказала Кэсси, указывая.

Джалаль открыл ее. Там был всего один документ. Он нажал на воздух перед экраном, и перед ними возникла голограмма; Джалаль растянул ее, увеличивая.

– Наше свидетельство о браке, – сказала Кэсси. Она помнила, как подписывала его. Каким особенным был тот момент. А теперь свидетельство хранилось на жестком диске в парке развлечений у сумасшедшего маньяка.

В других папках были диплом Харриса из университета, старые резюме, фотографии из отпуска, в который они ездили пятнадцать лет назад. Банковские выписки. Отчеты о тренировках из разных приложений, показывавшие количество сожженных калорий, пульс и уровень кислорода в крови. Там были даже сообщения с сайтов знакомств – еще до его знакомства с Кэсси. Все сообщения. Все фото. Интервью с десятками друзей и родственников, часть из которых Кэсси никогда не видела. Детские снимки Харриса, где он играл в баскетбол. Фото с бутылкой водки из колледжа. Рекомендации работодателей. Логи из Терры+. Фотография «ню», отправленная любовнице (у Харриса на ней была густая темная шевелюра и ни одной морщинки, отчего Кэсси испытала значительное облегчение – снимок точно был сделан до того, как они поженились).

У Лейка. Было. Все.

Он знал про Харриса Уэста не меньше Кэсси – а может, и больше.

– Работа, – сказала она, указывая на одну из папок. – Что это означает?

Джалаль кликнул на папку. Снова десятки файлов. Он открыл первый. Там был договор о неразглашении. Подписанный Харрисом Уэстом. Странно, но название компании в договоре не упоминалось. Работодатель Харриса предпочитал называть себя просто «Компания». Кэсси прочитала контракт.

Харрис подписал его в 2034-м, тринадцать лет назад. За три года до Инферно. Условия контракта были простыми: Харрис соглашался на пятилетний наем и за этот срок должен был разработать интерфейс ТПД для подразделения «Компании» в Терре+. За это он получал сто пятьдесят тысяч долларов в год. Кэсси вспомнился разговор с Харрисом, когда он сообщил ей, что нашел нового заказчика. Сто пятьдесят кусков, конечно, уже не те, что прежде, но они позволят хотя бы частично расплачиваться по долгам. С двумя их зарплатами они вернут заем программе «Пополнение» за три года и даже смогут кое-что отложить на будущее.

Она спросила, как называется компания, но по договору о неразглашении Харрис не мог этого раскрывать. Каждое утро и вечер он должен был проходить тест на сканере отпечатка. Провали он тест, и контракт был бы разорван – а за этим последовал бы судебный процесс и неминуемое банкротство.

Правда ударила Кэсси, словно кулак в живот.

– Харрис работал на Лейка, – прошептала она. – Он был чертовым сотрудником «Паст-Крайма».

Джалаль заглянул в контракт.

– Похоже на то. Это наш стандартный договор о неразглашении. Лейк такой параноик, что даже название запрещает в нем упоминать.

– Значит, Криспин Лейк нанимает Харриса, – сказала Кэсси, – а потом, когда происходит Инферно, Харрис берет на себя вину и Лейк создает величайший сим в истории.

Она постучала пальцем по губе. По-прежнему что-то не сходилось.

– О чем ты думаешь? – спросил Гектор.

– О дне Инферно, – ответила Кэсси. – Харрис знал, что погибнет. Я не верю, что он был Верховным Светочем. Но это не совпадение, что Харрис поступил на работу в «Паст-Крайм» и вина легла на него, что впоследствии принесло его работодателю миллиарды долларов. Есть какая-то связь между работой Харриса и тем, что Криспин организовал Инферно. Просто мы пока ее не видим.

Они продолжили рыться в файлах. Там были примеры интерфейсов, которые он делал для «Паст-Крайма». В основном он занимался поверхностной доработкой, логотипами и функционалом. Немного подновил Дополненных Персонажей Линкольна и Гейси. Неплохо потрудился над внутренностью