Острые когти скользят по моей спине до самого пояса с Многоликой. Она расстёгивается и тяжёлой металлической змеёй соскальзывает на пол. Пальцы Элора застывают на моей пояснице, и я дёргаю ногой, отвлекая его от моего призванного оружия.

И снова треск ткани в обнажающем меня рывке. На этот раз горячий воздух щекочет ягодицы. К нему присоединяются ладони, скользят вниз, увлекая за собой обрывки брюк и панталон. Но Элор не задерживается с этим, он выпрямляется и придавливает меня к столу, позволяя ощутить твёрдость распирающей ширинку плоти. Мелкая дрожь пробивает меня, кругом идёт голова. Губы приоткрываются, я уже собираюсь снова поторопить Элора, но…

Сам процесс мне нравится. Прикосновения. Придавливание меня к столу. Ощущение превосходящей силы Элора в этот момент. Осознание его желания.

Укус в основание шеи подстёгивает возбуждение, и вот уже я царапаю когтями стол, проскальзывая по нему и захлёбываясь полустоном. Зрение расфокусируется, размывает всё вокруг, будто сам мир стирается, ужимается до нас двоих и стола, до моих ощущений: Элор снова прикусывает основание шеи. Целует место укуса. Лопатки. Между ними.

Нежно. Очень нежно. Но я помню тот сон…

Упёршись ладонями в стол, приподнимаюсь, дёргаю бёдрами, будто желаю вырваться из зажима между деревянной поверхностью и Элором. Он, уткнувшись носом мне в плечо, замирает.

Как же трудно, когда нет возможности обмениваться эмоциями, без слов показывая, чего ты хочешь.

— У тебя был сон, — рычу я утробно. — Жёсткий сон…

Рука Элора вздрагивает на моём бедре.

Проскальзывает выше к лопаткам — и одним толчком придавливает меня к столешнице.

Кажется, он понимает…

Запустив пальцы мне в волосы, Элор удерживает меня в этом положении, снова прижимается, рычит на ухо — и я едва не отвечаю стоном. Бёдра сами дёргаются навстречу.

Отпустив мои пряди, Элор прижимает ладонь между лопаток достаточно сильно, чтобы я и не думала о попытках вырваться. На уровне бёдер он чуть отстраняется и расстёгивает штаны. Каждое его движение в борьбе с пуговицами отдаётся в моём теле. Закусив губу, я жду… И меня захлёстывает страх: вдруг видения повторятся? Вдруг вместо желания я снова почувствую почти отвращение к происходящему?

— Как в прошлый раз, — сипло прошу я. — Элор, как в прошлый раз…

Замерев на мгновение, Элор продолжает расстёгивать штаны, сдёргивает их с себя и прижимается к моим ягодицам. Жар и твёрдость потёршейся между ними плоти отпугивает поселившийся внутри страх, и освобождение от него позволяет ощутить, как сильно были напряжены мышцы живота, да всего тела.

Вновь придавив меня собой, Элор продолжается обнажение: в несколько движений вспарывает сначала один рукав, потом другой. А я уже догадываюсь, почему он медлит: масла поблизости нет. Но раз он не беспокоится, значит, скоро её доставит.

И верно: со стороны двери доносится скрежет. Цокот. На стол рядом со мной запрыгивает маленький голем с узким флаконом. Элор подхватывает вожделенный сосуд, и голем кучкой камней и песка соскакивает на пол.

А на мои ягодицы изливается тёплое масло, за ним приходят горячие чувственные ощущения. Твёрдо держа меня на столе, в самом процессе Элор изумительно нежен, и я с радостью расслабляюсь, погружаясь в ощущения:

Его касания.

Проявление силы.

И ласку.

Выверенные движения, напористо-бережное проникновение.

Давление стола на обретшую невероятную чувствительность грудь.

Рык.

Сбивчивое дыхание.

Рвущийся из меня стон, наконец, пробивающий преграду закушенной губы.

Дрожь.

Выгибающее тело напряжение.

Жар между ног.

И, наконец, за всем этим — волна сладостных спазмов, переходящая в мой хриплый стон и стук вырвавшихся крыльев по столу. Окружающий мир окончательно исчезает, пока я извиваюсь под Элором, задыхаясь от острого удовольствия.

Элор отстраняется, размыкая наши тела. Мои ноги ещё подрагивают, я не смогу на них встать. Но Элор и не пытается меня поднять, нет, он запускает руку между ними, ведёт пальцами по влажным дорожкам на внутренних сторонах бёдер — пробирается по этим дорожкам к их источнику и проникает пальцами внутрь, отчего с моих губ опять срывается стон, а наполненное истомой тело вдруг звенит от нового сильного желания.

— Ри-Ри, — как-то укоризненно произносит Элор, и выпрямляется, вынимая пальцы.

Использованное им заклинание очищения задевает и меня, прибирая часть масла на ягодицах. Мысли движутся медленно, я не очень понимаю его поведение. Пока он не врывается в меня мощным толчком, снова придавливая к столу. И на этот раз тем самым — самым естественным — способом.

— Элор… — Я выгибаюсь, ожидая ужаса. Элор наваливается на меня, накрывает мои губы пальцами, позволяет двум проникнуть мне в рот.

— Лежи, — приказывает он, сотрясая меня ещё одним толчком, и мои колени сжимаются от нарастающей дрожи. — Лежи и наслаждайся. Здесь. Сейчас. Со мной!

Элор берёт меня снова и снова. И я задыхаюсь, от каждого его толчка по спине проступают и расходятся волны чешуек, с каждым разом всё чаще и чаще, выбивая из головы все мысли, выдавая мои ощущения. Рык Элора на ухо будоражит. Его пальцы, захватившие мой рот, скольжение груди по столу — всё это подталкивает ощущения, обостряет. И внезапно — прикосновение воды между ног, её круговые упругие движения в такт сокрушительным толчкам. Она пробирается по столу, обхватывает мои соски. Это всё Элор, его хитрые ласки. И безумно сладкий аромат корицы… Слишком много ощущений, они чересчур яркие и всепоглощающие, я растворяюсь в них, теряя возможность думать — думать о чём-то ином. Я почти не вижу, я словно проваливаюсь в мир безумной чувственности, в котором нет места иному, нет места воспоминаниям.

Толчки Элора очень точные, задевают то место внутри, которое раньше ласкали пальцы, отчего внутри дрожат невидимые струны. Жар разносится во мне со стремительностью лесного пожара. Я ещё пытаюсь вывернуться, мне страшно от этого желания, его силы, его неукротимости.

Вскрикнув, я окончательно теряю контроль над извивающимся в сладких спазмах телом. Шумно дышу, пытаясь управлять собой, но Элор, выждав совсем немного, продолжает.

Возбуждение так сильно, что это действительно страшно. Вроде бы убежать — но у меня нет шанса. Элор знает, что делать со мной. Его движения наполняют меня дрожью предвкушения, с каждым разом усиливая её, возводя на невероятную высоту, чтобы в какой-то момент обрушить головокружительным оргазмом. Я опять содрогаюсь от удовольствия в его руках и чувственно стону. А в голове — очень-очень пусто, как после долгой тяжёлой работы.

Настолько пусто, что я не сразу осознаю причины быстрых судорожных толчков Элора и его стремительного отступления. Только когда под хлопанье крыльев горячее семя изливается мне на спину, я осознаю, что и он получил свою порцию удовольствия.