– Рыцарь.

– Все это дерьмо из-за тебя. Ты сделала меня слабым… – Рыцарь снова скользнул глазами по моему телу, задержавшись на руках, которые тоже были перемазаны кровью в местах, где он меня хватал. Когда мы снова встретились взглядами, я сморщилась, готовясь к последнему удару. – …А я сделал тебя слишком крутой.

С этими словами он развернулся и ушел в здание. Громкий скрежет захлопывающейся, тяжелой железной двери пожарного выхода долго стоял у меня в ушах, прежде чем я поняла, что он ушел и что я осталась совсем одна, тут, в проходе, в черт знает какое время, в центре Атланты.

Казалось бы, я должна была переживать, что меня чуть не убили дважды за одну ночь или что из-за меня убили другого человека, но я плакала, скорчившись и обхватив себя руками, как тряпка, которую выжимают, из-за того, что мой первый настоящий парень, моя первая любовь, только что меня бросил.

Перестав наконец всхлипывать, я сообразила, что моя сумка и все остальные вещи остались в машине Рыцаря. Мне, наверное, стоило бы дойти до заправки и попросить там телефон, чтобы позвонить Джульет, Августу или хоть собственной матери, но я просто физически не могла уйти. Я была привязана к парню по ту сторону двери, и эта невидимая веревка, связывающая нас, уже натянулась до крайности. У меня не было выбора, кроме как сидеть тут на ступеньках, спрятав руки и ноги в куртку Рыцаря, чтобы согреться, и ждать, пока он выйдет оттуда.

Когда я проснулась, я не поняла, где я. Где бы я ни была, это было не то место, где я заснула. Тут было теплее. Моя щека лежала на виниле. И над моей головой горели электронные цифры.

Комната отдыха.

В панике я вскочила и помчалась по салону в поисках Рыцаря, надеясь, что найду его спящим в кресле или курящим на пожарной лестнице. Но его не было. Единственным признаком того, что он тут был, была куча барахла на полу возле выхода. Включив свет в коридоре, я увидела свой рюкзак, свою сумку, кучку денег на ней и записку, нацарапанную на задней стороне чека тату-салона. Там было написано:

Невидимая веревка, которая не давала мне уйти? Очевидно, Рыцарь разрубил ее надвое, пока я спала.

Рыцарь вырвал себя из моей жизни с той же силой, с какой ворвался в нее. Он не отвечал на мои звонки. Не приходил к своему шкафчику. Не курил на переменах на церковной парковке. И в этом семестре у нас не совпадал обеденный перерыв.

Он исчез полностью, и первые несколько дней я даже боялась, что его арестовали за убийство. Я рылась в интернете, пролистывала родительские газеты, смотрела вечерние новости, но единственное, что я обнаружила, это то, что местный владелец автокладбища был убит в «бессмысленном акте насилия» и что никаких следов не осталось. Полиция открыла линию для анонимных звонков, на случай, если у кого-то есть информация, но я знала, что таких звонков не будет. Единственными, у кого была эта информация, были я, пес и призрак. И никто из нас не собирался говорить.

Когда я поняла, что Рыцарь не арестован, я вычислила, что единственный способ встретить его – это выбежать из двери в момент звонка с последнего урока и помчаться на парковку, к его машине. Но все, что мне удалось, – только увидеть его. Рыцарь прошел мимо меня, влез в машину и уехал. Оставив меня разбитой кучкой в зеркале заднего вида.

Но я отказывалась сдаваться. Я знала, что Рыцарь любит меня. Я знала, что он делает все это, чтобы меня защитить. И я знала, что он уничтожает себя. Мне просто надо было показать ему, что я могу любить его и таким. Что я достаточно сильная, чтобы иметь с ним дело. Он мог сколько угодно выпихивать всех на чертовы дальние планеты, но я – не все. Я – Брук Брэдли, черт возьми! Та самая стерва, которая прыгала на родительской кровати, пока она не сломалась, потому что они не хотели купить ей батут. Я всегда получаю что хочу. И я хотела, чтобы Рыцарь снова позволил мне любить его.

После нескольких недель рыданий перед сном, записок в его шкафчике, звонков в тату-салон во время его рабочей смены и попыток поймать его у машины, когда он проходил мимо меня, словно не замечая, я решила поднять ставки. Я пойду в чертов дом Пег.

Чувствуя себя последней скотиной, я попросила Августа поехать с ним из школы на автобусе. В этом семестре мы с ним вместе ходили на обед и были там двумя самыми печальными мешками с дерьмом. Даже при том, что Август, казалось, слегка приободрился от того, что я была только с ним, его черная челка и обгрызенный черный лак прекрасно оттеняли мое собственное настроение.

Я поклялась никогда больше не приходить в его трейлер, но это было так близко от дома Пег… и одного скинхеда, которого я преследовала. Август согласился, чтобы я поехала с ним, но я видела, что он обижен. Я не хотела использовать его, но понимала, что именно так это и выглядит.

Ну и черт с ним.

Выйдя из автобуса, я крепко обняла Августа, поблагодарила его изо всех сил и побежала к дому Пег. Чтобы сократить путь, я пошла прямо через лесок между трейлерами и кварталом Пег, где под высокими соснами в этот прекрасный апрельский день все еще стелились прохладные тени.

Я выбралась из лесу в тупике, которым кончалась улица Пег. Чувствуя на спине вес своего рюкзака, я ощущала себя, словно в доспехах. И, разглядев впереди монолит адской машины Рыцаря, я поняла, что они мне понадобятся.

Я поднялась по шатким ступенькам, чувствуя, как с каждым шагом кровь в жилах стынет все сильнее. На верхней я уже не чувствовала ни собственных ног, ни пальца, которым нажала на сияющую кнопку нового звонка, его Рыцарь, наверное, установил уже без меня. Пока я ждала, в моем пустом желудке булькала кислота.

Но, когда дверь открылась, кровь отхлынула у меня и от лица. Дверь открыл вовсе не Рыцарь. И не Пег.

Это была чертова Энджел Альварез.

Она не улыбнулась. Не предложила мне зайти. Приподняв брови, она наклонила голову набок и спросила:

– Какого хрена тебе надо, сучка?

Какого хрена мне надо?

– Эм… Я хочу поговорить с Рыцарем, – ответила я, даже не пытаясь скрыть свое изумление.

– Ну, а он с тобой говорить не хочет. – Презрительно сморщив нос, Энджел оглядела меня сверху донизу.

– Но мне… нам надо кое о чем поговорить. Энджел, пожалуйста. – Все это было дико нелепо. Просить человека, который ничего не знал про нас с Рыцарем, не имел представления, через что мы с ним вместе прошли, позволить мне просто войти и поговорить с моим собственным чертовым парнем. Мне хотелось отпихнуть ее с дороги и самой найти его. Если честно, мне просто хотелось выцарапать ей глаза и выдрать все ее двухцветные волосы, но Энджел была сложена, как кирпичная тумба, и сама могла бы разодрать меня пополам.

– А мне насрать, чего тебе там надо. Рыцарь больше не любит тебя и не желает тебя видеть. – Энджел выпятила вперед массивную грудь, обтянутую короткой майкой, и уперла руки в свои на зависть полные бедра. – Так что, или ты уберешься сама, или я вышвырну отсюда твою тощую задницу.