Лицо Мистраляосветилось улыбкой, растянувшей рот от уха до уха.

— У меня ужеесть «болид» для участия в «Формуле Монцы», — объявил он.

— Я тебяодного не оставлю, — сказал Сильвано.

— Два годаназад ты клялся, что не поставишь ни лиры на мое будущее в качествегонщика, — усмехнулся Мистраль.

— Толькодураки упорствуют в своих ошибках.

— У тебя навсе готов ответ.

— Годы истрадания делают человека мудрым. Позволь мне сопровождать тебя в Монцу.

— Я поедуодин, — решительно ответил юноша, и Сильвано понял, что настаиватьбесполезно.

— Думаешь, невыдержит? — Он прижал руку к груди на уровне сердца.

— Да тыздоровее меня! — торопливо соврал Мистраль. — Нет, дело не в этом.Просто я хочу быть один. Я даже друзьям ничего не сказал.

Сильвано сделалнесколько шагов к дверям, но потом обернулся:

— Тебестрашно.

— С чего тывзял?

— Иногда всекажется таким простым, а как приглядишься поближе, оказывается ужасно сложным.Когда наступает великий момент, испытывать страх совсем не зазорно.

— Ты всеправильно угадал, Сильвано. Мне страшно. Когда я гонял на мотоциклах, это былопросто детской забавой. А теперь люди вкладывают в меня деньги. И все это будетв Монце, а не где-нибудь. Разве можно сравнить автодром в Монце с проселками унас в Чезенатико?

Мистраль былохвачен целой бурей противоречивых мыслей и чувств.

— Небеспокойся, — посоветовал Сильвано, протягивая ему конверт.

— Чтоэто? — спросил Мистраль.

— Деньги. Иради бога, доставь мне такое удовольствие, возьми их тихо и мирно, если нехочешь, чтоб я тебя придушил. — Сильвано твердо решил помочь юноше, иМистраль не стал спорить, понимая, как это важно для них обоих.

— Спасибо, —сказал он тихо.

— Вот теперья вижу, что ты созрел для гонок, — с гордостью заметил Сильвано.

Мистраль мысленновзмолился, чтобы его наставник оказался прав. Он хотел спросить, откуда уСильвано взялась такая уверенность, но почувствовал, что лучше не затрагиватьэту тему.

— Чтокасается этих людей, которые тебя финансируют, — продолжалСильвано, — как бишь их теперь называют? Ах да, спонсорами, вот как. Таквот, попомни мои слова: можешь на этих типов положить с прибором. Они недобренькие дяденьки. Они кровопийцы. Настоящие пираты. Они тебе предложатвыписать счет, где будет проставлена вдвое большая сумма, чем они вдействительности на тебя потратили. Потом они ее вычтут из декларации одоходах. Ты за них не беспокойся, они всегда в барыше.

Махинацииспонсоров не были секретом даже для такого новичка, как Мистраль, но это ничутьне умаляло в его глазах того факта, что они поставили на него, оказали емудоверие.

Он установил«болид» на специальную платформу во взятом напрокат грузовике, на прощаниекрепко обнялся с Сильвано и пустился навстречу судьбе.

* * *

Настал вечер.Асфальтовая трасса автодрома в Монце, теперь, когда он видел ее своими глазами,освещенную мощными прожекторами, казалась декорацией из научно-фантастическогофильма. Мистраль полными легкими вдохнул запах горючего, его любимый запах, ипредставил себе, как эскадрильи звездолетов приземляются вокруг него наасфальтовой ленте, ведущей прямо туда, где рождались и куда устремлялись всеего мечты.

Его маленькая«Репетто» на этой бесконечной дорожке напоминала игрушку, брошеннуюизбалованным ребенком.

В соревнованииучаствовало около сотни гонщиков, разделенных на четыре заезда. Первые шестероиз каждого заезда должны были выйти в финал.

Мистраль снапряженным вниманием наблюдал за пилотами, суетившимися вокруг своих машин.Это были опытные «зубры», ветераны, знавшие трассу как свои пять пальцев. Укаждого из его конкурентов было не меньше двух человек обслуживающегоперсонала, за ними стояли большие деньги.

— Да это жеМистраль! — с приветливой улыбкой воскликнул один из пилотов, столкнувшисьс ним лицом к лицу.

Мистраль егоузнал, это был Пино Бьянкини, сын владельца гостиницы из Чезенатико. Гонки былиего жизнью.

— Что ты тутделаешь? — спросил он Мистраля.

— Участвую всостязаниях, — улыбнулся тот.

— На когоработаешь?

— Я сам посебе.

— Шуткишутить собираешься?

— Я собираюсьпобедить.

Бьянкини посмотрелна него как на ненормального.

— Я знал тебякак хорошего механика, но не знал, что ты психопат.

— Зато теперьзнаешь.

— Ты хотьпредставляешь, что тебя ждет?

— Я оченьвпечатлительный и предпочитаю об этом не думать.

— С трассойзнаком?

Мистральотрицательно покачал головой.

— Я вижу ее впервый раз, — откровенно признался он.

Бьянкини погляделна небо, вдруг начавшее хмуриться. Упали первые капли дождя.

— Черездесять минут здесь будет потоп. Рекомендую сменить покрышки, — посоветовалон.

— Ты не могбы одолжить мне домкрат? — попросил Мистраль.

— У тебя чтоже, и механика нет?

— Я же тебе,кажется, уже сказал: я тут один как перст.

— Нет, вытолько посмотрите на этого ненормального! — воскликнул пилот. —Домкрат я тебе, конечно, дам, но прими вместе с ним бесплатный совет: возвращайсядомой подобру-поздорову.

Начался дождь, иМистраль, вкатив машину на постамент, заменил шины «пирелли» на «гудрич», болееподходящие для мокрого покрытия. Он трудился в одиночку, под проливным дождем,глотая слезы гнева и обиды. Он был последним в очереди, его, конечно же, выбьютна первом же повороте. Мистраль не знал, чем закончится его великоеприключение, но в одном был уверен твердо: домой он не вернется.

— Ехатьпридется по мокрой дорожке. К тому же я не знаю трассы, — повторилМистраль, возвращая домкрат приятелю. — Окажи мне услугу. Позволь проехатьс тобой пару-тройку кругов. В самом начале.

— Ты твердорешил?

— Если тыпроведешь меня по первому кругу, я помяну тебя в своих молитвах, — пошутилМистраль.

— Я тебе ужесказал, что тебе следует делать, но раз уж ты туговат на ухо, так и быть, яокажу тебе услугу. Три круга, Мистраль. Тащу тебя на себе три круга, а уждальше выпутывайся сам.

Мистраль вымок донитки, но зато теперь у него хотя бы появился ориентир. Они стартовали дляпробного пробега. Мистраль прилепился к задним колесам Бьянкини, изо всех силстараясь не терять его из виду. Пино гнал по прямой и сбрасывал скорость наповоротах. Мистраль следовал за ним все пять кругов.