Когда онивернулись в боксы, он поблагодарил Пино.

— Ты был оченьдобр. Ты ведь ради меня сбавлял на поворотах?

— Я гнал вовсю мочь, — признался Пино Бьянкини. — Мне так и не удалось от тебяоторваться. Ты молодчина.

— Я могу иулучшить показатели.

— Странный тытип.

Мистраль пришелпервым в своем заезде и первым в финале. Мотор его «болида», за которым онухаживал, как за ребенком, к концу соревнований все еще пел. Пело и его сердце,когда он вернулся в бокс. Он выбился из сил, умирал от жажды, но он победил исейчас улыбался болельщикам, которые хотели знать, кто он такой, откуда взялсяэтот никому не известный одинокий волк, вырвавший победу у именитых соперников.

Пино Бьянкиниподжидал его у прохода.

— Спасибо, —улыбнулся Мистраль. — Без тебя у меня бы ничего не вышло.

Бьянкини погляделна него, улыбнулся в ответ, а потом так врезал правой, что у Мистраляподогнулись колени и он рухнул на пол.

Склонившись надним, Пино сказал:

— На этот разсчитай, тебе сошло с рук, но больше не пытайся взять меня за задницу.

После этого онповернулся и ушел.

Усталый, спересохшим горлом и ноющей болью во всех костях, Мистраль все-таки былсчастлив. Он с трудом поднялся на ноги, потирая подбородок, и расхохотался каксумасшедший. Защелкали вспышки фотоаппаратов.

— За что онтебе врезал? — спросил кто-то из присутствующих.

— Поцапалисьиз-за женщины, — беспечно ответил Мистраль, продолжая смеяться.

— Победа впервой же гонке, — заметил один из репортеров. — Какие ощущения?

— Это похожена сон.

— Можешьсказать, как тебя зовут?

— МистральВернати, — с гордостью отчеканил он.

— Где твоймеханик? — спросил репортер.

— Мой механик— это я! — радостно ответил юноша.

— Не хочешьрассказать мне свою историю? — продолжал журналист.

— В другойраз. Когда мне перестанет казаться, что я сплю.

Дождь прекратился,влажный ветер обвевал его разгоряченное лицо. Автодром пустел. Мистраль ничегоне запомнил из церемонии награждения. Ему казалось, что он живет в волшебномсне. Он ставил машину на платформу грузовика, когда позади него раздался голос:

— Первокласснаягонка, сынок.

— Сильвано!

Они обнялись.

— Ты и всамом деле думал, что я брошу тебя одного в такую минуту?

— Мне простоповезло.

— Для победыодного везения мало.

— Поехалидомой, — предложил Мистраль.

— Я говорил сжурналистами, — предупредил Сильвано. — Рассказал им историю твоейжизни. Завтра прочитаешь о себе во всех газетах.

— Ты уверен?

— Конечно.Кстати, что это ты там плел насчет женщины? Тебя, говоришь, нокаутировали из-заженщины? Ну и куда же она девалась?

— Как-нибудьв другой раз расскажу. Так мы едем домой или нет?

— Все тебяждут в лучшем отеле Монцы. Там твои друзья Кофеин и Мизерере, и моя Роза, идоктор Спада, и Гвидо Корелли, и этот колбасник Маливерни. Тебя ожидаетпраздничный прием. Нет, не просто праздничный: триумфальный!

Первая праздничнаявечеринка Мистраля оказалась последней для Сильвано Ваккари. Легендарныймеханик, сборщик и доводчик гоночных автомобилей скончался через нескольконедель после победы. Он умер во сне и, по словам Розы, даже ничего непочувствовал. Кто уж точно ничего не почувствовал, так это сама Роза: она спаларядом с ним и только утром заметила, что ее «проклятущий» муженек закрыл глазанавечно.

Роза и Мистраль,самые близкие Сильвано люди, обнялись и долго-долго плакали. Во время похоронвыяснилось, что Сильвано оставил по себе добрую память. В Модене нечастособиралась на кладбище такая толпа народу. Все пришли: друзья, клиенты, бывшиеего подружки и просто любопытные.

Похороны посетилаи прекрасная Розильда, появившаяся по такому случаю под руку с бывшим мужем.Роза расплакалась у нее на плече, и Розильда нежно обняла ее. Озлобление иревность потеряли всякий смысл перед порогом смерти. Сильвано был хорошимчеловеком и отличным механиком, и таким его запомнили все.

Маттео Спадаобратился к Розе с участливыми словами:

— Помни, тывсегда можешь рассчитывать на меня.

— К счастью,мне есть чем себя занять, у меня много дел, — ответила вдова, утираяслезы. — Буду по-прежнему вести счета в мастерской. Работа прежде всего.Буду заботиться о доме. Мастерская теперь принадлежит Мистралю. Такова былаволя бедного Сильвано.

Это объявлениеникого не застало врасплох, последняя воля покойного была известна всем. Сдругой стороны, Мистраль теперь, как никогда, нуждался в деньгах: приходилосьнести расходы на соревнования. Он находился на том этапе, когда начинающемупилоту необходимо регулярно участвовать в гонках и хоть иногда побеждать, чтобыне дать себя забыть. Он бросил жалкую комнатенку в меблирашках и перебрался вбольшую квартиру Розы на проспекте Адриано. Собирая свои пожитки в большиекартонные коробки, Мистраль наткнулся на книгу, подаренную ему Марией в толето, когда они познакомились. Это была «История любви» [34]с трогательной и наивной надписью: «Мистралю, который, как ураган, унес моесердце. Мария».

— Мне этакнижка не понравилась, — признался он ей тогда.

— Почему? —Она немного растерялась.

— Что-то вней не так. Все вроде бы верно, история трогательная до слез. Но, если какследует присмотреться, она похожа на машину в руках неумелого шофера. Моторзахлебывается, потому что водитель слишком сильно гонит. Ну, словом, онанеискренняя, вот и все.

— Ты ничегоне понимаешь в любви! — рассердилась Мария.

Теперь он как бывновь увидел широко распахнутые изумрудно-зеленые глаза Марии, услышал еенежный, волнующий голос. Закрыв книгу, Мистраль спрятал ее среди самых дорогихему предметов: портретов чемпионов автомобильных гонок, моментальных снимков,запечатлевших его ребенком на руках у матери, парадной фотографии Адели иТалемико в день их свадьбы, спортивных трофеев, завоеванных на мотокроссах.

В этой коробкехранилось все его прошлое, его мечты, и туда же было помещено воспоминание оМарии, о свежем луговом запахе ландыша, витавшем вокруг нее. После ихнесостоявшейся встречи в Модене он больше ничего о ней не знал. Она словнорастворилась в воздухе. И вот понадобился этот переезд на новую квартиру, чтобывоспоминание о ней вернулось и властно захватило все его мысли.