Это была заманчивая идея: чтобы Чейни позвонила Винсу и сказала, что Имоджен живет где-нибудь в Окленде. Жаль только, что он вряд ли поверит в это.

Она пробежала глазами письмо Шоны, и чем дальше она читала, тем сильнее у нее сжималось сердце, а на лбу выступили капельки пота. Итак, он действительно едет во Францию. Что ж, это не сюрприз для нее. Она всегда понимала, что он так и поступит. Ожидала, что он направится в Париж, а оттуда в Прованс. Но даже если он найдет пансион, ничто и никто не сможет указать ему направление, в котором надо искать ее теперь. Она в безопасности. И нет причин для паники. Франция – большая страна, ее население составляет шестьдесят шесть миллионов человек. Он не сможет ее найти. Она повторила несколько раз вслух, чтобы успокоиться: шестьдесят шесть миллионов человек. Шестьдесят шесть миллионов. Она – иголка в стоге сена. Имоджен понимала, что сама понятия бы не имела в такой ситуации, как и где искать человека, с чего начинать и куда двигаться. Она бы ни за что не нашла в Париже людей, которые могли бы ей хоть как-то помочь. Так почему с Винсом должно быть по-другому? Какие у него шансы, учитывая, что он даже не говорит по-французски?

Понимание того, что он будет ее искать, было частью плана, напомнила себе Имоджен, так что не стоит переживать по этому поводу. Он ее не найдет. Она в безопасности. Ей есть чем заняться. И нет времени на то, чтобы сидеть и трястись, как испуганный кролик.

День, кстати, предстоял насыщенный в плане работы, включая уборку на вилле «Мартин». Всю неделю убирая, моя и полируя мебель в других домах, она не могла отделаться от мысли, что ей придется вернуться туда. Братья Делиссанджи не связывались с Рене и не требовали заменить им уборщицу, хотя она этого опасалась. Сама она уже немножко жалела о том, что не рассказала своему боссу о детстве в Ондо, пусть и без подробностей, но его это вряд ли вообще касалось.

Стоя наконец перед домом, она никак не могла решить, звонить ли ей в звонок. Когда же решилась и позвонила, ответа не последовало, поэтому она набрала код и вкатила свой велосипед в ворота. Было очевидно, что семья уехала, и Имоджен облегченно вздохнула, хотя в то же время испытала странное разочарование.

Как же странно, думала она, убирая верхние комнаты, что то время, которое было таким особенным и запоминающимся для нее, для них оказалось настолько ничего не значащим. Их с матерью отъезд стал для нее поворотным пунктом в жизни, а для месье, мадам и мальчиков он ровным счетом ничего не значил. Они продолжили жить как ни в чем не бывало. Каждый год возвращались сюда, как раньше. Ходили на пляж, играли в спортивные игры, делали все то же самое, что и раньше, и даже не думали о каких-то там Кэрол и Имоджен. А теперь мальчики выросли и стали совсем самостоятельными, один из них уже с женой и ребенком, и у них новые воспоминания, и жизнь все время идет вперед… Собственно, так и должно быть.

В комнатах оказалось неожиданно чисто, поэтому Имоджен быстро с ними справилась и смогла заняться ванными комнатами. Она была поражена, что в ванной при спальне нет ни одной личной вещи – совсем ничего, кроме выдавленного тюбика от зубной пасты, который лежал на полочке над раковиной. Правда, в главной ванной картина была уже другая: здесь на полочках боролись между собой за свободное пространство баллончики пены для бриться, бутылки дорогого шампуня и различные средства для ухода за собой для мужчин. Она изучила их не без интереса. Винс никогда не увлекался всякими метросексуальными штучками – он в жизни не купил бы средство для увлажнения кожи, и, хотя у него был лосьон после бритья, которым он сбрызгивал лицо, ему было решительно все равно, какой он марки. А вот Делиссанджи любили себя побаловать: две бутылочки от «Герлен» соседствовали с «Диор Омм» и «Тьери Мюглером», а рядом с ними поблескивали «Клиник».

Имоджен стало интересно: кто же из них женат? Оливер или Чарльз? Трудно было представить себе солидными женатыми мужчинами тех мальчишек, которых она когда-то знала, с которыми бегала наперегонки по пляжу и играла в футбол в саду.

Хотя я-то тоже замужняя женщина, напомнила она себе, бросив мимолетный взгляд на безымянный палец на левой руке. А когда-нибудь стану разведенной женщиной. И это, несомненно, свидетельствует о том, что я уже взрослый человек.

Закончив с уборкой ванных, она пошла вниз. Работа спорилась, она быстро управлялась в каждой комнате и уже собирала свои вещи и моющие средства, когда вдруг обратила внимание на какое-то пиканье, идущее из кладовой. Заглянув в нее, они увидела, что стиральная машинка закончила цикл. Очевидно, они решили стирать сами, пока живут здесь, подумала она, и открыла дверцу машинки. Раз уж она все равно здесь, то вполне может развесить белье.

В машинке было в основном постельное белье и полотенца. Имоджен переложила белье в пластмассовую бельевую корзину, стоящую около машинки, и понесла ее на улицу. Встряхивая и вешая простыню, она была буквально оглушена ароматом кондиционера с запахом лаванды – он моментально унес ее в прошлое, в те времена, когда они с Чарльзом и Оливером играли в пиратов, а развешанное во дворе белье раздувалось на ветру, словно паруса их пиратских кораблей. Они носились между этими простынями, прятались и путались в них. А потом они заставили меня идти по доске, вспомнила она и ухмыльнулась. Вот же маленькие засранцы!

– Привет.

Имоджен резко обернулась, уронив прищепку, которую как раз собиралась прикрепить к наволочке.

– Оливер, – проговорила она и сама удивилась, как странно звучат теперь для нее английские слова.

– Так точно, – он продолжал говорить по-английски.

– Надеюсь, в доме уже достаточно чисто, и вы сможете отдыхать спокойно.

Как ужасно официально я разговариваю, подумала она. Но я просто не знаю, как себя вести. Если мы выросли оба в Ирландии, сейчас, скорее всего, мы бы обнимались, хлопали друг друга по спине и, не умолкая, рассказывали бы друг другу обо всем, что произошло с нами за то время, что мы не виделись, словно и не было этой разлуки. Но здесь все по-другому.

– Бывать в своем втором доме всегда приятно, – сказал Оливер.

– Разумеется.

– Но это очень странно – снова встретить тебя, Имоджен. И встретить вот так.

– Ничего странного, – поспешно сказала она. – Я же просто пошла по стопам своей матери. Ваш дом оказался в списке моих заданий на сегодня. Вы все вернулись? Хорошо провели время?

– Пока здесь только я, – ответил он. – Чарльз и Жюстин уехали утром. Жиль с другом поехали в Бильбао на несколько дней.

– Так ты, значит, сиротинушка, – улыбнулась Имоджен.

Он выглядел озадаченным.

– Ну совсем один, – пояснила она. – Прости, ты так хорошо говоришь по-английски, что я думала, ты все знаешь.

– Не так хорошо, как ты по-французски, – заметил он. – Но с тех пор, как вы нас покинули, у нас не было языковой практики.

– Не уверена, что была такой уж хорошей учительницей английского, – она повернулась и продолжила вешать белье.