— Через пару-тройку месяцев можно будет собирать урожай.

— Тогда я смогу их продавать! — обрадовалась Айви.

Она надеялась, что Сьюзен родители тоже разрешат помогать.

Айви окинула взглядом бесконечные ряды апельсиновых деревьев.

— А кто поможет их собирать?

— Вот это проблема. Я как раз собирался поговорить об этом с Кеннетом. Один знакомый фермер в Сан-Бернардино мог бы одолжить мне рабочих. Людей не хватает: многие мужчины ушли на войну, женщины работают на заводах, урожай собирать некому. Соединенные Штаты зазывают работников из Мексики, потому что в США не осталось рабочих рук.

— А вот если бы мистера Ямамото и его японских работников не отправили в лагерь…

— Да, Айви. Ты мыслишь так же, как я. Тогда нам не пришлось бы клянчить работников у Мексики.

Они снова забрались в кабину, и грузовик, урча мотором, покатил через рощу к дороге.

— Пап, завезешь меня к Ямамото? Хочу полить огород. Я тебе покажу редиску! Она уже подросла.

Папа развернул грузовик у ларька и поехал к дому. Вдруг он подался вперед, вглядываясь сквозь пыльное ветровое стекло.

— Что там? — спросила Айви.

— Что-то не пойму. — Папа выключил мотор, помог Айви вылезти и взял за руку. — Лучше держись поближе ко мне.

Они сделали несколько шагов, и тут Айви ахнула.

Клумба перед домом была разорена. Кто-то повыдергал из земли ирисы и швырял ими в стену, оставляя пятна грязи. На крыльце тоже валялись комья земли и корневища ирисов. Айви моргнула, не до конца веря, что все это ей не мерещится.

Выдернув руку, она побежала к дому. Ее военный огород кто-то без всякой жалости перекопал лопатой. Побеги редиски, порубленные на куски, были разбросаны по всему двору. Грядки сровняли с землей.

У Айви перехватило горло.

— Папа… Вся моя работа…

Папа положил ей руку на плечо:

— Сочувствую, Айви Мария.

Она бросилась к сараю. Окно разбили, горшочков с саженцами на подоконнике больше не было. Папа отпер дверь. Глиняные горшочки валялись на полу вперемешку с осколками стекла.

Айви словно ударили под дых. Столько работы, и все напрасно.

Папа повел ее к грузовику, и тут Айви увидела новую надпись на задней двери дома:

Кто мог такое сделать? Мистер Уорд?

— Не ходи сюда больше одна, — сказал папа. — Мало ли что, Айви Мария.

— Но я… Я должна тут прибрать! Для Кенни!

Если он увидит этот раззор, он точно не подпишет договор с папой.

— Нет, Айви. Не сегодня. Подождем и сделаем все перед самым его приездом. Чтобы никто не успел снова все испортить.

— А саженцы? Редиска?

— Я все понимаю, — сказал папа. — Я ему объясню.

В душе Айви всколыхнулось что-то огромное и гневное.

— Папа, что такое с людьми? Зачем кто-то это сделал? И почему никто не помешал?

— У них душа болит. Прежние друзья идут против друзей. Соседи — против соседей. Во время войны людям кажется, что обязательно нужно кого-то винить. Кто не с нами, тот против нас. Души усыхают, становятся маленькими.

— А мама говорит, наша душа больше, чем мы думаем! — Злые слезы потекли у Айви по щекам.

Папа обхватил ее рукой за плечи.

— Айви Мария, как это ты вдруг так поумнела? Где моя девочка, вечно витающая в облаках? Что-то я по ней соскучился! Может, сыграешь мне на губной гармошке? Например, ту песню, которую ты должна была играть по радио? Твое соло.

Он вытащил из кармана горсть мелочи, нашел монетку в один цент и протянул ей.

Айви взяла цент и обняла папу. Всю дорогу до дома Айви с запинками, все еще задыхаясь от возмущения, играла «Прекрасную Америку».

На следующий вечер кто-то энергично постучал в дверь. Айви открыла и с удивлением увидела мистера Уорда.

Он кашлянул:

— Можно поговорить с мистером Лопесом?

Папа подошел и остановился за спиной Айви.

— Чем могу помочь?

— Выйдем на пару минут?

Папа взял пиджак и закрыл за собой дверь.

Айви подсматривала в окно, жалея, что ничего не слышит. Папа прислонился к грузовику скрестив руки на груди, а мистер Уорд что-то ему говорил, стоя в своей обычной позе — заложив руки за спину и растопырив локти.

Потом он сел в машину и уехал, а папа, хмурясь, вернулся в дом.

— Что там, Виктор? — спросила мама.

— Он видел, что вандалы устроили во дворе Ямамото, и предлагает свое решение. Он хочет встретиться с Кеннетом Ямамото и купить ферму. Говорит, когда он в первый раз это предложил, они обиделись, потому что цена была слишком маленькая. Сейчас он это понимает. Я ему передал, что сказано в письме: мистер Ямамото ни в коем случае не хочет продавать ферму, но…

— Но что? — спросила Айви.

— Мистер Уорд сказал — у каждого есть цена. И он прав. Он говорит, если Ямамото согласятся продать, то он подумает и, возможно, наймет меня управляющим. Но не дал никаких гарантий. Я сказал, что организую ему встречу с Кеннетом, потому что эти вопросы решать не мне, а мистеру Ямамото. Мистер Уорд желает внимательно осмотреть все постройки изнутри и снаружи: дом, сарай, гараж. До того, как приедет Кеннет.

Айви почувствовала, как кровь бросилась в лицо. Что, если он заметит дверь в шкафу?

— Зачем это ему? — спросила Айви, стараясь говорить небрежно.

— Говорит, чтобы подготовить достойное предложение. Он приведет с собой своего поверенного — посоветоваться. Но я чую, тут что-то еще.

— Пап, я, кажется, знаю. Сьюзен говорила, ее папа считает, что Ямамото — японские шпионы.

— Что? — изумилась мама. — Шпионы? Айви, что за чушь?

— Мама, я не придумываю. Сьюзен говорила, ее папа считает, что в доме спрятаны карты и секретные документы, которые помогли японцам разбомбить Перл-Харбор, и если получится это доказать, их посадят в тюрьму. А ферму заберет банк и продаст любому желающему.

Мама посмотрела на папу.

— Виктор?

Папа потер подбородок:

— Все сходится. Если мистер Ямамото не захочет продавать ферму, а мистер Уорд исхитрится что-нибудь этакое доказать, это будет для него другой способ все-таки заполучить участок. Он меня спрашивал, заходил ли я в дом и что там есть. Я ответил, что вы с Айви заглянули во все шкафы и ничего не нашли, кроме личных вещей.

— Правильно, — сказала мама. — Да, Айви?