— Чьи-то родители спрашивали, почему правительство округа в военное время тратит деньги на учителя музыки, а мистер Дэниэлс сказал, что каждому нужно в жизни хоть немного красоты и света, особенно в тяжелое время.

Кенни кивнул:

— Мистер Дэниэлс прав. А ты мне сыграешь на губной гармошке? — Он подмигнул. — Твой папа сказал, ты всегда носишь ее с собой и очень хорошо играешь.

Папа так сказал? Айви покраснела. Она вынула из кармана губную гармошку, но потом заколебалась.

Кенни стал ее поддразнивать, совсем как Фернандо.

— Всего одну песню! Ну пожалуйста! Не то мне снова придется дергать тебя за косичку!

И он угрожающе протянул руку. Айви засмеялась. Кенни больше не казался взрослым. Он был похож на чьего-нибудь старшего брата.

Айви сыграла «Старую дружбу», наслаждаясь чудесным звучанием своей губной гармошки. Казалось, что время в роще остановилось. Айви закрыла глаза и перенеслась по течению мелодии в прошлое.

Она увидела Кенни и Дональда с Томом в старой телеге — они строили форт из ящиков, играли в мяч и в прятки. Увидела, как миссис Ямамото учит Сьюзен музыке. Потом она вспомнила, как играла с Арасели в камешки и прыгала через две скакалки сто раз подряд без единой ошибки, и увидела подругу в фиолетовой шапке, посылающую ей воздушные поцелуи.

Айви закончила песню трелью, так что губная гармошка зазвучала словно флейта-пикколо. А когда открыла глаза, Кенни одобрительно кивал, и по его глазам было видно, что ему тоже вспомнилось всякое.

— Айви, у тебя есть способности! Когда я снова приеду, ты уже выучишься играть на флейте. Упражняйся как следует, чтобы я мог когда-нибудь прийти на твой концерт. Я буду сидеть в зрительном зале, а ты будешь выступать на сцене.

Айви улыбнулась. От его слов стало тепло на душе и показалось, что все, о чем он говорит, может сбыться. Так бывало, когда с ней говорили мисс Дельгадо и мистер Дэниэлс. Айви надеялась, что когда-нибудь вправду будет выступать перед ним на сцене и что он будет ею гордиться. Хоть он и чужой брат, но сегодня он как будто ее, пусть всего на один день.

Они вышли из рощи на задний двор Ямамото. Айви показала Кенни сарай, и саженцы, и военный огород и рассказала о своих планах продавать апельсины и овощи, чтобы купить военные облигации.

— Мне нравится! — сказал Кенни.

А когда увидел флажок с синей звездой на заколоченном окне, у него задрожали губы.

Папа ждал их у крыльца. Кенни подошел к нему, пожал руку и сказал:

— Спасибо вам за все! И от моего отца тоже.

Они прямо на капоте грузовика подписали бумаги, которые свяжут их семьи навсегда.

По дороге на автобусную остановку они проехали мимо основной школы имени Линкольна. Папа рассказал, как он старается добиться, чтобы Айви туда перевели.

— Сэр, надеюсь, адвокат вам поможет, — сказал Кенни.

— Он верит в успех. В тридцать первом году было похожее судебное разбирательство в окрестностях Сан-Диего: «Роберто Альварес против райотдела образования Лемон-Гроув». Тогда родители сообща выграли дело, но только в местном суде. Адвокат говорит, что сможет сослаться на этот случай. И чем больше родителей открыто рассказывают истории своих детей, тем лучше для всех других детей на будущее. Я хочу рассказать историю Айви.

Кенни Ямамото кивнул:

— Это хорошо, сэр. Всем приходится за кого-нибудь сражаться, на поле боя или у себя дома.

Папа остановил грузовик возле автовокзала и выключил мотор.

Кенни сказал:

— Мистер Лопес, сэр! Я тут думал, что бы такое послать родным, чтобы им было утешение в лагере. Что-нибудь небольшое, чтобы не слишком трудно было потом привезти это домой, когда они вернутся. Вы не могли бы упаковать и отправить сестрам их флейты? Они в той музыкальной комнате, и на них надписаны имена.

— Конечно, — сказал папа.

Кенни посмотрел на Айви и подмигнул:

— Каждому нужно немного красоты и света, особенно в тяжелое время, правда?

Она улыбнулась:

— А вам?

Он покачал головой:

— Не могу же я тащить в бой скрипку!

Айви вынула из кармана губную гармонику. Повертела в руках. Провела пальцем по блестящей металлической крышке с таинственной буквой «В». Ей ужасно захотелось помочь Кенни. Торопясь, пока он не вылез из кабины, Айви схватила его за руку, положила на ладонь губную гармошку и сжала вокруг нее его пальцы.

Он посмотрел на гармошку, потом на Айви:

— Ты уверена?

Айви кивнула:

— Обещаю, когда-нибудь я тебе ее верну!

Кенни убрал губную гармошку в нагрудный карман форменной куртки, выпрыгнул из кабины и захлопнул за собой дверцу. Потом обошел грузовик, чтобы видеть Айви с папой через ветровое стекло, и козырнул.

Айви отсалютовала в ответ и прошептала:

— Я знаю.

— Я закончила, а ты? — крикнула Айви.

Сьюзен, работавшая над вывеской для торгового прилавка, подняла голову.

Они все утро пололи сорняки вокруг деревянного навеса, вымели всю паутину и нарисовали на фанерке по объявлению каждая, чтобы прислонить по бокам прилавка — пусть видят машины, проезжающие в обе стороны.

Прошло полтора месяца с того дня, когда папа подписал договор с Кенни Ямамото, и у всей семьи как будто гора свалилась с плеч. Мама с папой все еще верили, что война скоро кончится. Письма Фернандо приходили целыми пачками — то две недели ничего, а то четыре письма сразу. И в каждом письме вопросы и надежды насчет нового дома. Айви пришло письмо от Арасели. Ее семья собралась переезжать в другой штат. Айви написала ей ответ, но пока ничего больше не получала. Она догадывалась, что, возможно, они и не будут переписываться, но если вдруг им повезет встретиться вновь, они станут лучшими подругами, как прежде.

Занятия в оркестре начались всерьез. Сбылось предсказание мистера Дэниэлса: Айви всей душой полюбила флейту. Он называл Айви своей звездной ученицей. Говорил: единственная, кто хоть немного мог с ней сравниться талантом, — это Карен Ямамото. Айви не терпелось с ней встретиться.

Айви обошла вокруг прилавка, чтобы посмотреть вывеску Сьюзен.

— Замечательно!

— Как думаешь, когда можно будет начать? — спросила Сьюзен.

— Папа говорит, апельсины поспеют к первому марта. Значит, на следующей неделе! Позже будем продавать и овощи тоже. Я так рада, что твой папа разрешил тебе участвовать!