Но мне повезло. Миа, ты оказалась иной. Мне было приятно работать с тобой, как ни с кем другим. Я хочу пожелать тебе дальнейших успехов и всего на свете, что пожелает твое доброе и любящее сердце, которое долгое время делало наше заведение самым уютным в округе.

Да, я не мастер писать пожелания, но я искренне рад, что ты была моей коллегой, что ты была НАШЕЙ коллегой. Мы все тебя очень любим, уважаем и всегда всей душой будем скучать. Навещай нас хоть иногда.

С любовью, Джонни, Митси, Лорейн, Шон и Уилл».

Мне стало так приятно от таких слов, что я поняла – мама зря ругала этот бар, потому что этот самый бар и эти самые люди стали моей еще одной огромной семьёй.

Я снова дала старт, незаметно стряхнув пару слезинок. Спустя несколько минут оказалась перед зданием своей самой любимой и единственной работы. Сегодня бар был украшен по-особенному. Висели гирлянды с огоньками разных цветов, на двери был приклеен 3D рисунок с изображением торта со свечами. Я сидела неподвижно в машине, ожидая, когда моё сердце перестанет мчаться галопом, а улыбка хоть немного уменьшится, потому что мышцы лица ужасно болели, но я была счастлива ощущать такую боль. Нет, я не мазохист, не подумайте, но, почему-то уверена, что поймете мой душевный порыв. Я глубоко вздыхала и выдыхала. Успокоившись, закрыла дверцу с другой стороны. Встала у входа в бар и понимала, что это моё последнее посещение родного места. На этот раз это оказалось правдой. Мои глаза невольно взглянули на все здание целиком, и рука потянулась к ручке двери.

Глава 24

В тот момент, когда моя нога переступила через порог, и я вошла в помещение здания, на меня накинулись любимые сердцу люди, крича поздравления и засыпая объятиями и поцелуями. Я была уверена, что не вылезу из этого напора милостей и страстей живой или хотя бы невредимой. Но я точно знала, что эта смерть была бы самой что ни на есть прекрасной и желанной. Я ощущала небывалое счастье видеть их всех перед собой – улыбающимися, забавными и раскрепощёнными, что в груди сжималось от осознания того, как я в них нуждалась все эти дни.

Вот наша новоиспечённая парочка – Оливия с Алексом – в обнимку стояли у стола с тарелками, заполненные едой. Я смотрела на них и отчётливо понимала, что они идеально подходят друг другу, как инь и ян, как чёрное и белое. Они удачно дополняют друг друга, хоть и являются полной противоположностью. Я чувствовала их радость на себе, их любовь и безграничную преданность, будто была их феей крестной. А рядом стояли родители, которые наслаждались разговорами и пререканиями между вышеупомянутой парой, наблюдающие с таким же умилением. Мои любимые Дакота и Эрик так широко улыбались, что сердце защемило от блаженства, словно тепло резко разлилось по всему телу.

А немного поодаль от них стояли Джейк и Дэвид. Я помню, когда Дэвид был ужасным парнем, братом, да и вообще человеком, но каким он стал. Это именно тот пример, когда человека абсолютно меняет любовь, при чем в случае с Дэвидом мы говорим о двух этапах, как в хорошую сторону, так и в плохую. Мой братец возмужал, нашёл работу, исправил оценки, встретил девушку своей мечты, и он счастлив. А если счастлив мой единственный брат, счастлива и я. Я знаю, что родители гордятся им, как и мы все. Подняться с самого низа и бросить прошлое многим не удается. Теперь пришло осознание, никогда не пожалею, что Дэвид мой старший брат. Я смотрела на Джейка и задавалась вопросом, как у нас всё закрутилось? Мы были так далеки, а теперь стали ближе некуда. Мы были различны во мнениях, аргументах, а теперь думали, как единый мозговой механизм. Мы не умели любить, не знали куда растратить свою заботу, на кого? Но теперь мы есть друг у друга и большего мне не нужно. Мои родные. Моя самая любимая семья, которую я ни на что не променяла бы.

Я подошла к их небольшой кампании из моих необычайно дорогих людей и расплакалась, приложив руки к груди, где неистово бился орган жизни. Мной овладели неописуемые чувства: гордость за них, привязанность и уверенность в будущем дне. Я настолько уже устала плакать, что корила за это саму себя, но ничего не могла поделать. Слёзы – лучшее лекарство против депрессии и хандры, а также лучшее, что может описать твои чувства в любой ситуации.

– Вы не представляете, как я люблю вас, – прошептала, кидаясь в объятия мамы.

Мы снова все обнялись, как одна большая семья. Оказывается, для спокойствия и удовлетворения души многого и не нужно. Только близких рядом и всё.

На всю катушку играла музыка. Мама с папой убежали на танцпол, отжигать как в лихие молодые времена, двигая теми частями тела, о которых я даже не подозревала. У них был свой собственный стиль.

– Правда они чудесны? – спросила Оливия, наклонив голову в бок, любуясь моими стариками.

– Более чем, – ответила я, наблюдая за зажигательным танцем предков.

– Надеюсь, когда-нибудь и со мной такое случится, – вдруг произнесла она и улыбнулась в некоторой грусти.

Я странно посмотрела на неё. Вот бы узнать, что с ней происходит.

– Пошли тоже потанцуем, пусть наши мальчики посмотрят какие же красавицы им достались, – вместо этого сказала я, втягивая Оливию присоединиться к танцующим Дакоте и Эрику.

Мы начали энергично двигаться, завлекая внимание парней на нас. Я видела восхищённый взгляд Джейка и его широкую улыбку. Видела, как Алекс смотрел страстно на Оливию, будто готов прямо здесь разорвать одежду на ней. И видела Дэвида, неотрывно смотрящего на пару родителей. Его опечаленный взор говорил о многом, но это уже его тайна, которую я не имею права раскрывать.

Оливия заливисто смеялась, когда Алекс всё же не выдержал и подошёл к танцующей. Он нежно обнял её и стал двигаться в такт. Потом начался медленный танец. Родители отошли передохнуть, а у себя на талии я обнаружила крепкие руки. Знакомый холодок и дрожь побежали по телу. Я обернулась и увидела любимое лицо Джейка.

– Привет, – сказал он, притягивая меня ближе к себе.

– Привет, – ответила в той же волнительной манере я.

Джейк аккуратно провёл рукой по моей спине, словно изучая. Я глубоко вздохнула, мурашки покатили по всему телу. Я подняла взгляд на него и так и смотрела в эти бездонные круги бесконечного космоса, а