они стали немного пухленькими – в общем всё, что сможет показать меня, как отличницу. Сняв с головы полотенце, я взяла фен и высушила каждый волосок основательно расчесав их. Плойка, висевшая недалеко от осушительного прибора, тоже не осталась без внимания и дела. Накрутив волосы в крупные кудри, я всё это хорошенько закрепила лаком и наконец без спешки смогла посмотреть на себя в зеркало. Что же, мне удалось хоть чуточку исправить положение, хотя даже слой пудры и тонального крема не смогли скрыть тёмные круги под глазами от алкоголя и недосыпа. Ну, не всем же нам быть идеальными красотками, старалась я себя немного утешить.

В комнате меня ждала мама с поглаженным платьем на вешалке. Она держала в руке мои прощальные слова и внимательно вчитывалась в текст.

– Это потрясающе, – прошептала Дакота, сложив непримечательный листок и положила обратно на мантию.

– Ты бы могла дождаться награждения, – забирая платье, упрекнула я в шутку маму.

На пол полетел халат с бабочками, а голое тело покрыла слегка плотная, облегающая материя тёмно-зелёного цвета. Платье доходило мне до колен, на четверть скрывало руки, зато оставляя мою шею и ключицы абсолютно незащищёнными. Мама помогла надеть мантию и закрепить шапочку на завитых волосах. Я снова взглянула в отражение и не верила, что стала такой взрослой, что смогла дожить до такого момента, что смогла перейти на более высокий этап, помня о Ричарде.

– Ты прелестно выглядишь, – похвалила Дакота, встав рядом со мной, посмотрев мне в глаза прямо в отражении.

– Даже не верится, что прошло столько лет, – прошептала я, улыбнувшись ей в зеркале.

– Мы гордимся тобой, – произнесла она и слегка всхлипнула, крепко стискивая меня. – Обещай, что будешь заботится о себе, – неожиданно сказала она.

– Обещаю, – ответила я, хотя почти что не улавливала смысла её слов.

– Тебя подвезти?

– Нет, Джейк заберёт меня, – успела сказать до того, как затрещал мобильник.

Выглянув в окно, я увидела знакомую машину. Дверца распахнулась, и из салона вышел Джейкоб в роскошном костюме, держа в руках телефон.

– А вот и он, – хлопнув в ладоши, восторженно воскликнула.

Схватив маму за руку, я потянула её к выходу, но она остановила меня.

– Миа, у меня для тебя подарок, – мама достала маленькую коробочку, – я хочу, что бы ты их никогда не снимала.

Я открыла коробку, и глаза мои полезли на лоб от красоты серёжек, которые пристроились на дне.

– Но мама, они слишком дорогие.

На самом деле так и было. Это были обычные золотые гвоздики, которые я носила в детстве, когда мне впервые прокололи уши, но теперь вместо дешёвой побрякушки в них находились настоящие камни. В одной и другой серёжке золотые «щупальца» обвивали огранённый небольшой кусок алмаза, отсвечивавший радужными цветами при попадании луча солнца.

– Прошу прими их, милая, – голос женщины моей жизни изливал нежность и спокойствие, – хочу, чтобы у тебя оставалась частичка родного дома, когда ты уедешь в университет.

Я протянула ей серёжки, чтобы она смогла украсить ими мои уши. Когда они оказались на месте, мои пальцы слегка коснулись холодного металла. Всё еще боялась, что сейчас они рассыпятся. Или что я вот-вот проснусь, а всё это на самом деле окажется сном. Но нет. Я сильно ущипнула себя за руку, что остался красный след, и действительно поняла – это реальность.

– Спасибо тебе большое, – обняла её, закрыв трепетно глаза.

Как же хорошо и спокойно было в её объятиях, в руках, которые с огромной любовью тебя касаются. Такие родные и такие умелые. Она единственная, кто мог успокоить меня, когда я плакала, кто наказывал меня, когда я шалила, кто кормил меня, когда я была голодна. И это всё она – моя мама – мой мир.

Я взяла сумочку и быстро спустилась на встречу Джейку.

– Пока! Увидимся на церемонии! – крикнула напоследок и открыла дверь.

На меня смотрел молодой красавец, покоритель сердец всей школы и мой парень. Близится конец подросткового периода, конец учебного года, конец экзаменам и конец нашей прошлой жизни. Мы теперь совсем другие. Мы стали старше, умнее и возможно даже самостоятельнее, что нам и удастся проверить при отъезде из родного дома.

Джейк бережно положил свою руку мне на спину и запечатлел приветственный поцелуй.

– Где твоя мантия? – спросила я, когда он уже распахивал передо мной дверь.

– Надену её в школе, – просто ответил Джейк, устроившись на месте водителя.

Пару минут мы ехали в полном молчании, я видела, как Джейк напрягся. Видимо, волновался перед церемонией. Пока он не замечал меня, я решила внимательнее рассмотреть его профиль. В очередной раз убедилась, что мне безмерно повезло. Прямой нос, оказавшийся в тени машины, ястребиные глаза, внимательно следящие за дорогой и острые скулы, выдававшие его внутреннюю тревогу.

– Что-то произошло? – положила руку ему на плечо, смотря весьма участливо.

– Нет, всё в порядке, – неубедительной ответ.

– Я тебе не верю, – в свою очередь запротестовала я, стискивая его руку, – скажи мне, что тебя тревожит.

– Миа …

– Мы должны доверять друг другу! – воскликнула оскорблённо я, боясь того, что он скрывает.

– Мне пришёл ответ из юридического университета Нью-Джерси, – произнёс он, – мне нужно будет уехать послезавтра.

– Тебя приняли? – ошарашенно спросила я, не веря своим ушам.

– Да.

– Но это же прекрасно, – рассмеялась от счастья.

– Мы будем учиться в разных городах, а я не хочу расставаться с тобой, – прошептал он, останавливая машину на парковке близ школьного корпуса.

– Давай, решим это после вручения аттестатов, потому что я не хочу портить себе настроение, – нашла небольшой компромисс, выходя из машины.

Я стояла на сцене и наблюдала за пришедшими. Впереди сидели в тёмных мантиях, словно колдуны, выпускники, а позади – пришедшие гости. Все они с интересом наблюдали за тем, как вручают каждому его диплом с оценками и конверт с результатами экзаменов. Я наблюдала улыбку каждого названного, будто наконец они избавились от оков многообразных разочарований и грусти.

Когда директор нашей школы закончил вручать аттестаты, настал мой час.

– А теперь, с последним словом, выступит лучшая ученица школы – Миа Джонс! – крикнул он в микрофон, и зал взорвался аплодисментами.

Я подошла к стойке и только теперь поняла, насколько мне страшно стоять перед такой публикой. Мое дыхание сбилось, а сердце танцевало канкан. Но вот, я уловила счастливые и горделивые глаза родителей и Дэвида, поддерживающие глаза Алекса и Оливии и любящие – Джейка. Они вселили в меня уверенность начать свою речь.

– Много лет прошло, верно? Даже как-то невероятно представить столько. Мы стоим на пороге величайшего открытия – нашей самостоятельной