«Холера-56».

Следующую.

«Проказа-9».

«Сепсис-17в».

Как ни странно, эту пробирку рука аккуратно прячет куда-то, похоже, во внутренний карман на груди взявшего. Точка зрения отдаляется, рука закрывает дверцу шкафа.

Всё. Картинка пропадает.

– Что это за «сепсис»?

– Страшная штука. Я потом посмотрела в мозгах моего. Попадание в малейшую царапинку, или куда-нибудь на слизистые оболочки носа или рта, вызывает почти мгновенное и стремительно развивающееся общее заражение крови. Болезнь проходит с жаром и ознобом. Иногда – рвотой. Если не лечить – больной обречён.

– А можно и лечить?

– Можно. Было. Тогда, при Предтечах. Я видела в мозгах у моего: да, лекарства существовали. Назывались антибиотики. Как бы тебе…

– Не нужно. Я примерно представляю. Натравить одни вредоносные бактерии или вирусы, те, что «на нашей стороне», типа, «прирученные», на другие – которые враги.

– Ага, в-принципе верно. Но мой взял эту штуку не потому, что хотел воспользоваться – нет, он сам боялся этой коварной заразы пуще смерти, потому что никаких антибиотиков не осталось! – а потому, что знал, что она не передаётся… По воздуху. Только – через раны. Вот он и подумал, что случись что (Вот как сейчас!) – может пригодиться.

– Сволочь он у тебя. Мразь! Трусливый козёл. Даже сражаться честно не может.

– Согласна. Первой премии ему не выиграть даже на состязаниях по ублюдочности среди мерзких ублюдков. Разве что – приз зрительских симпатий.

– Ладно. Как нам раненным-то помочь?

– Прости, мой лорд. Боюсь, что никак. Лекарства не было даже у лорда Хлодгара. Может, поэтому он и держал эту трубочку в сейфе, в выложенном ватой футляре, все эти тридцать лет, и прикасаться боялся. Ждал случая.

– Ну вот и дождался.

– Точно.

– Ладно, раз лечить невозможно, остаётся только обезопасить остальных наших людей.

– Ну, с этим ты уже справился. Между лагерем и лазаретом – полмили. Вполне достаточное расстояние. Но нам придётся подождать.

– Верно. – лорд почувствовал, как холодный кулак безысходности сжимает сердце, и ходят желваки под кожей скул, – Подождать придётся.

Леди Ева оказалась права. Последний несчастный испустил дух около полуночи – как оказалось, пожилой уже капрал Маттеус Темпл обладал самым живучим и выносливым организмом… Могилы копали всю ночь.

Церемонию погребения и остальные положенные ритуалы лорд Дилени провёл утром. После завтрака армия снова выступила в поход. Шли теперь не столь бодро, как после победы над динозаврами, но леди Ева сказала, что теперь стремление окончательно разделаться с подлым и богомерзким врагом только усилилось. Лорд Дилени не счёл нужным в связи с этим говорить какие-то дополнительные гневно-обличительные речи, а просто приказал всем двигаться в том же порядке, как двигались до этого.

Когда добрались до территории, контролируемой громами, и остановились на очередную ночёвку, снова приняли оборонительное построение: но теперь часть лошадей расположили не во внутреннем круге. Напротив, люди лорда Эштерхази гарцевали на них перед лагерем, вызывая, как это обозначил лорд Борис, «огонь на себя».

Долго ждать не пришлось – не более часа. И когда дрожание почвы сказало о том, что противник приближается, кавалеристы стремительно ломанулись прямо в центр лагеря через оставленные открытыми широкие «ворота» – проём в сплошном кольце. Который тут же загородили тремя телегами.

Конечно, такого удивительного звукового эффекта, как зимой, когда твари проламывали корку смёрзшегося грунта, не получилось. Просто шум – как если бы из телеги наземь грохнулась поленница дров.

Как выяснилось, рубились туловища громов ничуть не хуже, чем в первый раз. Да и загонять им в глотки колы, уже использованные против динозавров, тоже оказалось легко: твари, нападавшие при закатном солнце, бившем им прямо в морду, не видели абсолютно ничего! Впрочем, они и так-то ничего не видели… Поэтому тяжело раненных или убитых среди контингента, вверенного лорду Дилени, на оказалось. Раненных легко и поцарапанных оказалось двадцать два. Их сразу отправили на «промывку».

А что самое главное – монстров оказалось чуть не в три раза меньше, чем в первое нападение. Лорд Дилени об этом и спросил в первую очередь, когда добили последнего пятидесятифутового червяка.

– Нет, милый. Второго нападения ждать не нужно. Это – всё, что у них осталось. Если не считать малышей в полтора-два метра, которые остались там, сзади. В гнёздах.

Лорд не удержался: почесал затылок. Надо же! У громов, оказывается, есть ещё и гнёзда… А, может, они и заботливые папаши, и любящие матери… Да и шут с ними!

– Твоя правда: пусть сами выживают. Правда, думаю, с этим проблем не будет: вырастают до полного размера они лет за семь-восемь. А жрут за милую душу и мышей и кротов… Так что на ближайшие три-четыре года дорога – свободна.

Ну, почти.

Лорд усмехнулся:

– Ох, и циничная…

– …я у тебя сволочь. Знаю.

– Неправда. Я тебя так не называл.

– Да уж вижу. У тебя на языке было слово «свинья». Тоже, если честно, обидно.

– Ну, извини, солнце моё! – лорд изо всех сил сдерживался, чтоб не улыбаться. Не до улыбок сейчас – когда более ста человек уже вышли из строя, а они даже не добрались до предгорий! – Обижать тебя – последнее, чего я хотел бы. Что сейчас, что в будущем!

– Ну правильно: я же – мать твоих будущих наследников! И ты должен всячески поддерживать мой статус. Выказывая уважение. А не высказывая – не важно, вслух, или мысленно! – пошлости и оскорбления!

Лорд почувствовал, как лицо и шею заливает краска. Ну вот никак не научится он предотвращать это демаскирующее факт того, что ему стыдно, безобразие! Леди, дав ему посидеть и «насладиться» ощущениями, смилостивилась:

– Ладно уж, ты прощён. Но не потому, что удержал слово «сволочь», которое пришло в сознание первым, а потому, что всё время представляешь себе моё тело. Обнажённое. И не можешь, самец ты похотливый, не облизываться. И не реагировать там – в других местах!

Лорд почувствовал, что теперь горят, словно в огне, и уши. Но отделаться от мыслей о божественно прекрасном и вожделенном теле всё равно не мог!

– Ладно, хватит уже возбуждаться! За это тебя и люблю, балбес ты прямолинейно устроенный. Ну вот не умеешь ты лицемерить и подлизываться. А, если честно, эти качества очень не помешали бы тебе в твоей новой должности Наместника.

– Возможно. Но покамест мне не помешали бы предусмотрительность и осторожность. Позволившие бы довести остатки армии до оплота твоего бывшего. Кстати: как он там? Нового ничего не придумал?

– Пока не знаю. Говорила же: вижу не дальше тридцати миль! – леди Ева фыркнула. Потом смилостивилась, – Извини. Я вся какая-то нервная.