Думаю, это и из-за этого, – она положила руку на округлившийся животик, – И из-за того, что не больше, чем через неделю доберёмся-таки. До логова. Или, как ты его назвал – оплота. Последнего.

И я смогу пронаблюдать.

Отмщение!

До оплота добрались действительно за неделю.

Как ни странно, но больше никаких провокаций, или нападений со стороны чёрного Властелина и его полчищ не последовало. Лорд Дилени, да и лорд Борис ощущали себя как на сковородке, и теперь переглядывались достаточно часто. Хотя уже ничего не говорили. А что говорить, если всё давно сказано: «Как думаете, милорд, он затаился, потому что припас какую-то очередную гадость? – Наверняка! Ну-ка, удвоить ночные караулы!»

Бойцы, когда привычным походным строем двигались по извилистому ущелью между обрывистыми и скалистыми стенами, поросшими карликовыми стелющимися по камням деревьями – берёзой, елью, кедром, и другими таёжными растениями, помалкивали. И только по настороженным лицам и переговорам в полголоса можно было понять, что люди напряжены. Леди Ева обозначила это так:

– Боятся они. Нападения с флангов. Внезапного, из засад. Мысль, в целом, здравая. Только никак не проникнет в их сознание другая простая и здравая мысль: я-то – с вами!

– Ну а ты что чуешь?

– Да в том-то и дело, что – ничего! Ну вот совсем ничего! А ведь до оплота моего бывшего – как раз миль тридцать. С такого расстояния я обычно уже улавливаю. Хотя бы эмоции – ну, там, ненависть, злость, целеустремлённые действия, и команды. По обороне. А сейчас – ну вот ничего! Даже мыслефона нет!

– Чего?

– Хм-м… Как бы тебе это… Ну вот когда подходишь к пасеке – начинает нарастать гул и жужжание. А поскольку пчёл много, они словно зудят все вместе – не потому, что хотят работать вместе, а просто в силу того, что не жужжать не могут! Так и тут: я пусть и не чуяла, не различала, мыслей отдельных менталистов, и тварей, но то, что они там присутствуют – чуяла. А сейчас – нет. Пустота и тишина!

– Погоди-ка… А что, если твой бывший, зная о том, что ты не можешь видеть и чуять через почву, завёл всех своих – в какие-то пещеры? Или… Подвалы?

– Да в том-то и дело: подвалов там, в скале, не понароешь! И нет поблизости никаких пещер! Ну, кроме пещеры Предтеч! А она – в ста милях к западу от Аутлетта. Да и сунуться туда со всей своей оравой лорд Хлодгар побоялся бы. Говорю же: они очистили от ловушек только первый и второй уровни, а выход оттуда – только один. Думаешь, чёрный Властелин не понимает, что заберись он туда – и вы легко его блокируете, и просто уморите голодом? Ну, и жаждой – воды там нет.

– Убедительно. И, вроде, разумно. Но почему же в замке нет никого… фонящего?

– Думаю, ответ только один. Там никого и не осталось.

– Значит, придётся гоняться за этой сволочью по всем землям лорда Стратфорда?

– Вот уж вряд ли. Раз лорд Стратфорд в Договоре чётко обозначил границы своего Государства, теперь-то он точно никого к себе просто так не впустит!

– Да, но лорд-то Хлодгар не знает о нашем с лордом Стратфордом Договоре! И поэтому наверное думает, что снова может беспрепятственно двигаться дальше, на север?

– Уж не волнуйся за лорда Стратфорда. Он нашёл бы способ сообщить обо всём лорду чёрному Властелину. Хотя бы послав тот же флаер. С письмом.

– Чёрт. – лорд Дилени сплюнул набившуюся в рот хвойную пыльцу – как раз что-то хвойное цвело! – Тогда ничего не понимаю!

– Если совсем честно, я тоже. И ведь никаких подсказок, или намёков! Там, в Аутлетте, не осталось даже крыс! А уж эти-то – всегда присутствовали. Они, кстати, и у нас есть. В Эксельсиоре. Да и у леди Наины – их в Клауде полно!

– Точно. И все – разряжены в шелка и бархат, и норовят подлизаться с изысканными комплементами.

– Тьфу на тебя. Я не про придворных – тут никуда не денешься, для статуса придётся и нам обзавестись. Я про животных. Серых наглых нахлебников. Которых даже Предтечи так и не смогли вывести из своих городов.

– Надо же. А вот это действительно странно. Потому что даже если лорд Хлодгар отступил, или попросту бежал, крыс-то он с собой забрать не мог?

– Потрясающе логичное замечание. – леди дёрнула точёным плечиком, – Извини. Я снова говорю гадости. Потому что нервничаю.

– Ха! Можно подумать, я не нервничаю! – лорд Дилени, впрочем, старался своё состояние внешне никак не проявлять. – А сейчас я ещё и боюсь. Потому что даже ты ничего и никого не видишь! А ведь так – просто не бывает! Ведь до озера уже не больше двадцати миль – вон следы нашего весеннего лагеря.

– Точно. Ладно. – леди Ева два раза глубоко вздохнула. После чего закашлялась, – Чёртова пыльца. Вот уж оружие бы было! Особенно, против тех, у кого на неё аллергия!

– Погоди-ка! – у лорда Дилени словно что-то сверкнуло перед внутренним взором, – Может, как раз пыльца – это его новое?!..

– Вот уж нет. Даже в самых отдалённых закоулках его изощрённого мозга я про пыльцу ничего не видела. Но может быть… – она нахмурилась, – Погоди-ка…

Лорд Дилени терпеливо молчал десять минут, пока они ехали рядом, и его спутница развлекалась тем, что закусывала губы и хмурилась. Наконец леди вздохнула:

– Не может этого быть. Хотя по всем признакам именно это и произошло.

– Что? Что произошло-то?!

– Не хочу пока говорить. Доберёмся вначале до озера. А ты прикажи на всякий случай с нами поехать только роте спецназначения из полка лорда Бориса, да телегам из обоза, где хранятся катапульты, баллисты, и бурдюки с горючей смесью. Остальная армия пусть пока остаётся здесь. На месте нашего старого лагеря.

– Почему так? Объяснишь?

– Легко! Тогда оставшиеся наверняка останутся живы.

Ну а мы – должны убедиться. В том, что произошло то, что я думаю.

Теперь какое-то время молчал лорд Дилени. Затем сказал:

– Знаешь, дело сейчас уже идёт к вечеру. Непосредственной опасности нам, вроде (Ну, по твоим словам!) не угрожает. Давай-ка мы все расположимся здесь на ночёвку. Отдохнём. Поужинаем. А вот завтра, с восходом, мы – выдвинемся туда, к озеру, и со спецротой лорда Бориса, и с баллистами, и с бурдюками… А остальные бойцы останутся здесь. В стратегическом резерве.

– Ну… разумно. Тем более что, как мне представляется, торопиться нам некуда.

Уже – некуда.

Ночёвка прошла отвратительно.

Люди ощущали некое смутное беспокойство. Тишина летней ночи постоянно словно