– У тебя же хорошее зрение и физическая форма, – напомнил Рудницкий. – Я буду стрелять первым.

Алхимик встал, расставив ноги и взяв револьвер двумя руками. Испуганные выстрелами птицы взлетели, а разорванная пулями страница упала на землю.

– Все в цель! – воскликнул Вилланова.

– Уверен, и ты хочешь попробовать.

– Вы всегда носите при себе оружие?

– С тех пор как меня хотели убить. А сейчас стреляй по моей команде, – сказал Рудницкий, прикрепляя еще один листок. – Готово!

Парень нервно нажал на курок, и дуло револьвера подпрыгнуло. Ни одна из трех пуль не попала в мишень, не говоря уже про страницу из блокнота.

– Как видно, воин из тебя никакой, – прокомментировал алхимик. – Решение, конечно же, за тобой, я даже могу порекомендовать тебя знакомому поручику, но я не скрываю, что, по моему мнению, это будет пустая трата времени. Поскольку из тебя жалкий солдат.

– Я хотел хоть что-то сделать для своей страны! Поскольку я больше связан с Польшей, чем с Испанией.

– Делай, но с умом. В желающих не будет недостатка, но я волнуюсь о другом, например о деньгах и медикаментах. Тут ты можешь принести больше пользы, – заявил Рудницкий.

– А вы? Вы мне поможете?

Алхимик зарядил оружие и спрятал его.

– Я отправился в анклав не только из-за первичной материи, – неохотно признался он. – Как и в Петербурге, у нас тоже что-то начинается. И если будет нужно, я помогу и деньгами, и лекарствами. Но достаточно об этом. Даю тебе время до завтра, поскольку мне нужно знать, начинать ли искать другого помощника.

– Не начинать, – ответил Вилланова. – Вы переубедили меня.

* * *

Его разбудил настойчивый стук. Рудницкий какое-то время не держал личную прислугу, если только за таковую не считать служанку. Вопреки просьбе Анастасии, он не нанимал даже камердинера, а персонал «Пристанища» не имел права входить в его апартаменты без позволения. Тем не менее кто-то колотил кулаком в дверь его спальни, игнорируя запрет и ночное время.

– Иду! – буркнул Рудницкий, неохотно поднимаясь с кровати. – Ну что такое? – рявкнул он, останавливаясь на пороге.

Незваным гостем оказался один из людей Анквича по фамилии Маевский. Взволнованное выражение лица и кровь на манжетах белой рубашки свидетельствовали о том, что он побеспокоил работодателя не без причины.

– Какая-то женщина привезла на дрожках барышню Викторию, – доложил он. – Она без сознания – кажется, внутреннее кровотечение.

Сон слетел мгновенно.

– Известно, что случилось? – быстро спросил он.

– Нет. Та девушка бормочет, что на нее напали, но у меня не было времени ее допросить. Я сразу же побежал за вами.

– Перенесите Викторию в лабораторию на большой стол! – приказал алхимик. – А ту женщину задержите.

Тихо выругавшись, он вытащил из шкафа сумку с медикаментами и в пижаме побежал в лабораторию. Проблема была не в состоянии Виктории, а в том, кем она была. Что если Кинжальщики обвинят Рудницкого в нападении на девушку? Или в том, что он не смог ей помочь?

Когда он вошел в лабораторию, Виктория уже лежала на столе, а Маевский подкладывал ей под голову собственный пиджак. Из носа и ушей девушки текла кровь.

– Нож! – потребовал Рудницкий.

– У меня только швейцарский перочинный…

Алхимик произнес несколько звуков, и в его руке появилось блестящее лезвие. Несколькими движениями он срезал одежду с девушки, после чего приступил к осмотру.

– Останьтесь! – приказал он, когда Маевский с бледным лицом передвинулся в сторону дверей.

Было непохоже, что Викторию били, на теле девушки Рудницкий не нашел ни одного синяка. Тогда откуда кровотечение?

– Придержите ее голову.

Маевский послушно выполнил приказ, стараясь смотреть в другую сторону.

– Если барышня узнает, что я видел ее нагую, она вырвет мне сердце голыми руками. Или выколет глаза, – хмуро произнес он.

– Если что, я окажусь первым в очереди, – ответил алхимик.

Рудницкий осторожно открыл рот девушки, его брови поползли на лоб, когда он разглядел опухший язык и кровоточащие десны. Виктория использовала слово силы. И похоже, эффективно, иначе нападавшие не позволили бы отвезти ее в отель.

– Она выживет, – сказал он, потянувшись за сумкой.

– Слава богу. Интересно, кто ее так? Когда найду этих говнюков…

– Она убила их, – сказал Рудницкий. – Использовала магию, отсюда и ее обморок. Ни один из них не успел ее даже пальцем тронуть.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Нужно разузнать у ее компаньонки, может, надо прибрать трупы. Лучше не привлекать внимания полиции. Приведите эту даму в мой кабинет.

– Это не совсем дама, – с беспокойством произнес Маевский. – По крайней мере, на первый взгляд.

– Все равно, – буркнул алхимик. – Потом позаботишься о Виктории, я положу ее у себя.

Он поднял девушку на руки и принес в спальню, лаборатория находилась рядом с его комнатой. Лишь сейчас, когда спало напряжение и мужчина взял верх над доктором, Рудницкий заметил формы Виктории, ощутил тепло ее кожи, запах духов. Мысленно обозвав себя озабоченным, он уложил девушку на кровать и одел в свою пижаму. Он пытался не обращать внимания на ее внешность, но его глаза словно жили своей жизнью, скользили по ее груди, животу, бедрам. С тихими ругательствами он застегнул последнюю пуговицу и, сжав кулаки, повернулся к ней спиной. К счастью, звук энергичных шагов направил его мысли в другую сторону.

– Барышня Юлия Забельская ожидает вас в кабинете, – проинформировал Маевский. – И я был прав: когда она вытаскивала из сумки документы, я заметил желтый билет.

Рудницкий кивнул: на территории Российской империи проституция была легальной, но у женщин, занимающихся ею, забирали паспорта и выдавали желтый документ, который называли желтым билетом. Эти женщины обязаны были регулярно пользоваться банями и проходить медицинское обследование. Проститутки, схваченные без желтого билета, сурово наказывались, поэтому, несмотря на смену власти, Забельская носила с собой и этот документ. Только почему Виктория выступила в защиту какой-то уличной девки? И какого черта она использовала магию, когда было бы проще, не говоря уж, безопасней, застрелить нападавших или воспользоваться ножом? Для этого у Виктории достаточно и силы, и хладнокровия.

Алхимик накинул халат, он не хотел, чтобы барышня Забельская заинтересовалась им профессионально, и пошел в кабинет. Девушка ждала его около стола, скорее всего, не смея сесть в кресло для посетителей. Круглое, немного детское лицо контрастировало со зрелыми женскими формами. Ее свежая кожа и наивный, как оказалось, взгляд свидетельствовали о том, что она недолго в профессии. На ней было платье до колен со сдержанным, но аппетитным декольте. Несмотря на скромный наряд, было в ней что-то, что подтверждало слова Маевского.