– Тогда я тебя просто заглушу.

Махор взвел курок, чтобы легче было жать на спусковой крючок.

– Э-эй!.. А деньги?

Шурин понимал, что с вором ему не договориться. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Но ведь Махору можно заморочить голову. Как всякий вор, он не сможет устоять перед соблазном поживы.

– Какие деньги?

– У меня пятьдесят тысяч здесь. В тайнике. Я тебе деньги, а ты меня не трогаешь…

– Договорились.

Губы вора искривились в каверзной усмешке. «Я не буду трогать тебя руками, как бабу. Я просто тебя застрелю». Примерно так он и скажет, нажимая на спусковой крючок. Скажет после того, как получит деньги.

А деньги у Шурина есть. Они лежат в тайнике под холодильником. Там же спрятан и приведенный к бою пистолет. Он полезет за деньгами, а вытащит ствол. Стрелять он умеет…

Но Махор не позволил ему выйти из комнаты. Он велел сказать, где, в каком месте находятся деньги. А Паша Мохнатый, что уже пришел в себя после удара, должен был вскрыть тайник.

Но Паша еще сидел на полу, спиной прислонившись к дверному косяку. Больно ему, но на ноги он подняться может. Только вряд ли это получится быстро. А ведь на этом можно сыграть…

– Там, под кухонной плитой, – соврал Шурин.

– Мохнатый!

Паша уже встал на ноги, когда Шурин вдруг подскочил к нему и толкнул в спину. Парень налетел на Махора и грудью напоролся на пистолет. Махор стрелять не стал. Он удержал пистолет в руке, оттолкнул от себя Мохнатого, но прицелиться не успел. Шурин выбил пистолет у него из руки и костяшками пальцев ударил вора в кадык.

Но пистолет подобрал Мохнатый. Подцепив его пальцем, он ринулся в гостиную, чтобы на ходу подготовить оружие к стрельбе. Он поступил очень грамотно. Если Шурин бросится за ним, то у него есть большой шанс нарваться на пулю. Поэтому Шурин выскочил в открытую дверь. И не важно, что на нем только трусы и майка.

Только не удалось ему насмешить соседей своим видом. На лестничной площадке он напоролся на Ревякина. Ударил его в прыжке ногой в живот. Мент отлетел в сторону, но вдруг откуда-то взялся его напарник. Шурин попытался ударить и его, но рука вдруг оказалась в жестком захвате и тут же с болью ушла куда-то за спину…

Городовой сбил его с ног и ударил в шею – как будто предохранительные пробки выбило…

* * *

Вор хрипел на полу в прихожей, закрыв рукой отбитый кадык. Мохнатый стоял в гостиной с пистолетом в двух руках. Глаза бешеные, на губах пена. Он мог выстрелить в любой момент. Увы, Богдану нечем было ему ответить.

– Убью, мусор! Гадом буду, завалю падлу! – заголосил бандит.

– Спокойно, парень! Спокойно! – взывал к нему Богдан.

Такая вот служба у опера – и на удар матерого каратиста нарваться можно, и на бандитскую пулю. А ведь не прояви он служебного рвения, сидел бы сейчас в своем кабинете и составлял отчет о какой-нибудь мелкой работе. И ничто бы ему сейчас не угрожало…

– Завалю!

– Мохнатый! – прохрипел Махор.

Он находился за спиной. Богдан видел его периферийным зрением, поэтому не заметил, какой знак вор подал своему дружку. Но все хорошо, что хорошо заканчивается. Мохнатый отбросил в сторону пистолет и зло сплюнул себе под ноги.

Богдан с ним не церемонился. Резко сблизился с ним, рукой заблокировал плечо, а ногой на противоходе ударил по ступням, выбивая из-под них почву. Когда Мохнатый упал, Богдан навалился на него, заломил руки за спину, стянул их стальными браслетами. А Ревякин тем временем захомутал тем же макаром полуживого Махора. На Шурина наручников не хватило, пришлось снимать с Мохнатого кожаный ремень…

– Эй, начальник, это не мой ствол, – мотнул головой тот. – Это Шурина ствол. Он тут нам угрожал…

– Угрожал, – прохрипел Махор.

– Это чужое жилище. И как вы здесь оказались, мы еще выясним.

– Да чего выяснять, начальник? Он сам нас к себе позвал, мы пришли, а тут – он с волыной…

– А «быки» его где?

– Так разбежались «быки». Никому он больше не нужен.

– Разберемся, кто кому нужен. И кто, и зачем сюда приходил, тоже разберемся…

Ревякин вызвал наряд. Махора и Мохнатого в отдел отправили служебным транспортом, а Шурина увозили на личном.

– Я не понял, господа, почему я до сих пор в наручниках? – удивленно спросил он, когда его запихнули в машину.

– Твоих господ еще в семнадцатом расстреляли, – ухмыльнулся Ревякин. – Теперь твоя очередь.

– Что-то я не очень понимаю тонкостей вашего юмора. В мою квартиру проникли воры, они хотели меня убить, а в наручниках почему-то я…

– И они в наручниках, не переживай. Им тоже достанется.

– Почему тоже?

– Потому что ты всех уже в этом городе достал, Шурин. Нас достал, воров достал… Махор зачем к тебе приходил?

– Затем, – сник Шурин.

– Грохнуть он тебя хотел. За то, что ты вора законного убил.

– Я его не убивал.

– А кто это сделал? Ковальков?

– Да.

– Нет, Шуринов. Ответ неверный. И мы это знаем. Как знаем и то, что это ты выкинул Ковалькова из окна.

– Что, и доказательства есть?

Ответ на этот не лишенный ехидства вопрос Шуринов получил уже в подвальном помещении для допросов.

Ревякин оформил задержание через дежурную часть, но Измайлову докладывать не стал. Хотя совсем не факт, что начальник РОВД ничего не узнает. Впрочем, Ревякин уже нашел отговорку.

– Есть у нас доказательства, гражданин Шуринов, есть. Показания гражданина Пыжова. Знаете такого?

– Не знаю. И знать не хочу.

Шуринов сидел на табуретке без наручников. Если вдруг он выйдет из себя и набросится на Ревякина, его можно будет остановить. А затем предъявить нападение на представителя власти. Как говорится, лишняя бумажка в сортире не помеха…

– А вы вспомните, как вы от Нины уходили. После того, как Ковалькова из окна выбросили. Вы, Шуринов, из квартиры, а Пыжов от своей девушки. Он видел, как вы из квартиры выходили. А вы, я так полагаю, видели его…

Шуринов наморщил лоб.

– Что-то не припомню.

– Вы не помните, а он помнит. И показания дал. Завтра официально проведем опознание…

– Вот завтра и поговорим. А сейчас я требую, чтобы вы меня отпустили!

– А если нет?

– Я так понимаю, до вас еще не дошло, с кем вы имеете дело. Придется объяснить.

– Вот и объясните нам, непонятливым, как вы додумались до того, чтобы убить своего сообщника? Из-за женщины! Вы же должны были понимать, что ваши же люди вас и проклянут. Что, в общем-то, и случилось. Кто там у вас из подчинения вышел? Котов?..