Валентин давно уже все решил.

– Гюнтер первый. За ним Криди и ты. Четвертым – я.

– Командир! – возмутился Матиас. – Я ценю русский юмор, но это уже чересчур!

– Почему? – спросил Валентин. – Я не покидаю корабль, потому что корабль уже сбежал от нас. Я пытаюсь найти нам новый. Остаешься старшим.

Матиас вздохнул.

– Я хотел бы взять оружие, – перевела Ксения слова Криди.

– Бери, – согласился Валентин. – Ксения, может быть, и ты вооружишься? У нас всего три пистолета, но ты ведь справишься с местным оружием?

– Я сама оружие, – ответила Ксения. – Гюнтер, начинаем.

Оружейник кивнул, подходя к люку. Криди повозился с запорами несколько секунд и открыл люк внутрь. Разумно: если бы звездолет был разгерметизирован, то давление воздуха в челноке не позволило бы открыть люк.

За люком оказалась шахта глубиной метра два-три со скобами для спуска по стенам. Шахта заканчивалась маленьким, ярко освещенным отсеком.

– Поехали, – сказал Гюнтер и начал быстро спускаться.

– Ждите в челноке, пока мы не вернемся, – сказал Валентин. – Если не вернемся через три часа, то за нами отправятся… – он помедлил, – Мегер и Алекс.

То, что он хотел донести до экипажа, было понятно всем. Пилот и навигатор более не нужны, если шансов улететь из системы нет. Но Валентин все же закончил:

– Если и они не вернутся, возвращайтесь на планету.

* * *

Некоторые земные обычаи Ксения понимала плохо. Вот, к примеру, должен ли командир экспедиции идти впереди в опасных ситуациях? В том, что «командир покидает корабль последним» смысл был – необходимо удостовериться, что экипаж и пассажиры эвакуированы, что опасные системы корабля заглушены, что ситуация действительно требует оставить корабль.

А вот идти впереди или нет – это же невозможно просчитать заранее! Никак!

Есть ситуации, когда командир должен лично оценить происходящее и принять решение. А есть те, где он должен осуществлять общее руководство из безопасного места. Есть такие, где его способности и навыки требуют присутствия «на передовой». А есть другие, где надо пропустить вперед более подготовленных товарищей.

В данном случае данных было настолько мало, что идеального решения не существовало. Валентин мог поступать, как ему вздумается; он был подготовленным, волевым, хладнокровным, имеющим опыт реального боестолкновения. К тому же, он и впрямь стал командиром без корабля – его потеря не нанесет фатального урона для экспедиции.

Ну и самое главное – Ксению радовало, что Матиас в безопасности.

Отсек под переходной шахтой оказался шлюзом. Они спустились в него, закрыли люк в потолке. Криди показал шкафчик, в котором хранились средства дезактивации при радиационном или биологическом загрязнении. К сожалению, все это предназначалось лишь для ситуации, когда загрязнению подвергся челнок. Никаких скафандров, респираторов или хотя бы примитивных масок для защиты от загрязнения внутри корабля тут не имелось: только легкая свободная одежда и обувь, рассчитанная на гуманоидов и фелиноидов. Видимо, если те будут вынуждены снять загрязненную одежду.

Впрочем, для чего может потребоваться скафандр?

«Дружба» подверглась атаке излучением неизвестной природы, а не ядерному удару, радиационному заражению или биологической атаке.

– Позвольте все же мне идти первым, – сказал Криди. – Я знаю корабль и привык к искусственному тяготению.

Валентин едва заметно улыбнулся, когда Ксения перевела эти слова.

– Конечно, друг мой.

– Только надену сапоги, – сказал Криди озабоченно. – Их подошвы адгезивны, это удобнее, если выйдем в отсеки с низкой гравитацией.

Ксения отметила, что Валентин с трудом сдержал смех, когда кот принялся натягивать высокие узкие сапожки. Гюнтер посмотрел на командира и не выдержал, фыркнул. Что-то в словах или поведении Криди показалось людям смешным? Надо будет потом спросить у Матиаса, есть ли в человеческом фольклоре что-то, касающееся котов и сапог, отметила мысленно Ксения.

Криди открыл клапан – зашипел воздух, уравнивая давление, потом отпер дверь (опять простейший механический замок, Валентин с одобрением кивнул). Кот вышел из шлюза в просторное помещение, следом – Гюнтер и Ксения. Валентин последовал за ними, с любопытством ощущая легкое странное покачивание при ходьбе. Все-таки центробежная сила, да еще и на корабле не самых больших размеров, полноценной гравитации не давала.

Пожалуй, он и сам бы не отказался от адгезивной обуви, как их отважный кот-в-сапогах.

Ангар был пуст, довольно просторен и выглядел как любой ангар для челноков на любом космическом корабле: металлический пол, металлические стены, металлический потолок, люки, скрывающие трубопроводы и кабели, яркие лампы на потолке. Похоже, он занимал всю ширину жилого кольца корабля. Воздух показался Валентину довольно приятным, чужие странные запахи были ненавязчивы и не раздражали. Может быть, было немного прохладно, но не более того.

– Никого нет, – сказал Гюнтер. – Скажи нашему другу, что мы очень сожалеем, но его друзья, очевидно…

– Тише! – Криди поднял лапу, сжимая в другой пистолет. – Я что-то слышу.

Ксения перевела, но это был тот случай, когда все и так поняли сказанное.

Криди мягко, плавно отрывая свои сапоги от пола и столь же аккуратно опуская, подошел к одной из двух широких дверей, ведущей из ангара. Приложил к ней голову, вслушиваясь.

Ксения с любопытством смотрела на него. Ее слух был куда лучше, чем у большинства людей, впрочем, как и все остальные чувства. Она вообще была лучшим из возможных образцов человека, хоть им и не являлась.

Но она ничего не слышала, а Криди явно слышал. Сквозь закрытую герметичную дверь.

– Мне не нравится, – коротко сказал Криди. Поколебался, потом протянул лапу, нажал большую круглую кнопку у дверей и быстро отступил на несколько шагов.

Вовремя.

Едва створки дверей начали разъезжаться в стороны, как звуки и запахи хлынули лавиной: сладкий железистый аромат крови, вонь фекалий и кислый запах мочи; шумное дыхание и клокочущее шипение, скрежет, клацанье, шарканье.

А за звуками и запахами в узкий проем полезли окровавленные руки с сорванными ногтями, лапы с выпущенными когтями, головы длинношеих гуманоидов Невара и покрытые мехом тела фелиноидов. Глаза дергались в орбитах, словно неспособные зафиксироваться на ком-либо, начисто лишенные разума, но полные животной первобытной ненависти.

Криди не колебался ни мгновения – пистолет в его руке начал стрелять. Кот прицельно бил в головы бывших товарищей.

Вторым открыл огонь Гюнтер; Валентин, хоть и достал оружие, колебался. Если оружие Криди было обычным огнестрельным, то табельный пистолет Космофлота, рассчитанный на использование внутри корабля, стрелял «умными пулями», оказавшимися куда более эффективными. Криди тратил не меньше двух-трех зарядов, чтобы выстрелами в голову свалить обезумевшего космонавта. Земные пули, попав в голову, разносили ее на части.